– Зараза. – Чарли Гарсиа отплывает в полумрак. – Разве такое возможно? Я думал…
– Ничего пока не известно наверняка, – жужжит Кларк.
– Наверняка? – Один из силуэтов пересекает круг теней, затмевая сапфировые огоньки на дне. Кларк узнает Дейла Кризи: она не видела его несколько дней и решила уже, что он отуземился.
– То есть вероятность существует, – продолжает Дейл. – Черт, это же Бетагемот…
Кларк предпочитает срезать его на взлете:
– Что – Бетагемот?
Стайка бледных глаз обращается в их сторону.
– Ты не забыл, что у нас иммунитет? – напоминает ему Кларк. – Тут разве кто-то не прошел обработку?
Колокола Лабина тихо стонут. Остальные молчат.
– Так какое нам дело? – спрашивает Кларк.
– А такое, что обработка всего лишь помешает Бетагемоту превратить наши внутренности в кашу. Но не помешает превратить маленьких безобидных рыбок в мерзких охреневших чудовищ, которые жрут все, что шевелится.
– На Джина напали в двадцати километрах отсюда.
– Лени, мы же туда переезжаем. Он окажется прямо у нас на задворках.
– Какое еще «туда»? Кто сказал, что он и сюда уже не добрался? – встревает Александр.
– Здесь у нас никто не пострадал, – говорит Кризи.
– Мы потеряли несколько туземцев.
– Туземцы… – Кризи пренебрежительно шевелит рукой. – Это ничего не значит.
– Может, не стоит пока спать снаружи.
– Вот это на фиг. В вонючих пузырях…
– Отлично, пусть тебя сожрут.
– Лени? – Снова Чен. – Ты уже имела дело с морскими чудовищами.
– Того, что добралось до Джина, я не видела, – отзывается Кларк, – но рыбы на Чэннере были… хлипкими. Большими и мерзкими, но зубы у них иногда ломались от первого же укуса. Каких-то микроэлементов им не хватало, что ли. Иногда их можно было разорвать пополам голыми руками.
– Эта Джина чуть не разорвала, – произносит голос, который Кларк не удается опознать.
– Я сказала – иногда, – подчеркивает она. – Но… да, они могут быть опасны.
– Опасны, мать-перемать, – металлически рычит Кризи. – Ну а с Джином такой номер мог пройти?
– Да, – говорит Кен Лабин.
Он перемещается в центр. Световой конус падает со лба к нему на руки. Он, как нищий, выставляет ладонь, пальцы чуть сгибаются, придерживая продолговатый предмет.
– Твою мать, – жужжит, вдруг сникнув, Кризи.
– Это откуда? – спрашивает Чен.
– Седжер вытащила это из Эриксона, прежде чем его заклеить, – отвечает Лабин.
– Я бы его хлипким не назвал.
– Но он и впрямь непрочен, – возражает Лабин. – Это кусок, отломившийся при укусе. Застрял между ребрами.
– Ты хочешь сказать, это только кончик? – удивляется Гарсиа.
– Точь-в-точь долбанный стилет, – тихо жужжит Нолан. Маска Чен втискивается между Кларк и Лабином.
– То есть вы на Чэннере спали снаружи с этими засранцами?
– Бывало, – пожимает плечами Кларк. – Если, конечно, это те же самые…
– И они не пытались вас съесть?
– Они идут на свет. Если не включать фонари, то тебя, в общем, оставляют в покое.
– Ну и фиг с ними, – вставляет Кризи. – Значит, никаких проблем.
Луч от фонаря Лабина обводит собравшихся и останавливается на Чен.
– Когда Джина атаковали, вы занимались телеметрией?
Чен кивает.
– Только загрузить так и не успели.
– Значит, придется еще кому-то туда смотаться. И, поскольку мы с Лени уже имели дело с такими вещами…
Луч бьет Кларк прямо в лицо. Мир сжимается до маленького яркого солнца, плавающего в черной пустоте.
Кларк заслоняется ладонью.
– Убери, а?
Темнота возвращается. Смутно проступают серые очертания остального мира.
