Несколько раз, Отто встряхивал головой, так, словно хотел избавиться от навязчивых мыслей. Сопровождающий офицер обратил на это внимание, и внимательно посмотрев в зеркало заднего вида, спросил:
– С вами всё в порядке, господин капитан?
Рейнгхард кивнул головой, ничего не ответив.
Немного помолчав, офицер предположил:
– Я понимаю вас. Этот их театр, сплошной абсурд. Надо быть или японцем, или до конца сдвинутым, чтобы удовлетворяться подобным искусством. Да и вообще…, ни буфета, ни курительной комнаты, никакого фуршета. Размалёванные мужики и ничего более. А ещё это жуткое пойло, саке…, в общем, нам не понять их ценностей, к тому же, с таким обожанием своих традиций, они так и останутся в средневековье. Я вот заметил и сделал вывод…, а не зацвети сакура в положенный срок, так они всей нацией наверно на себя руки наложат. Странные эти японцы.
– А бабы у них какие? – подключился к рассуждениям лейтенанта унтер-офицер, управлявший автомобилем, – Всё равно что пластилин, как вылепишь, такой и будет. Правда, худосочные они какие-то все, щебечут на своём, не пойми что. Только и знают, что «Нада хади, хади ненада». По мне, так лучше какая-нибудь селянка, фройляйн или лучше, конечно, опытная фрау с налитыми сиськами и толстыми ляжками, и что бы между ног пахло или подмышками…. Эх, занесло же нас на край света, ни еды нормальной, ни выпивки, ни баб.
Лейтенант и унтер ещё долго рассуждали о нравах и устоях жизни японцев, но Рейнгхард их уже не слушал. Он старательно отгонял мысли о Тай-Тикки, внушая себе, что это всего лишь слабость солдата, романтическая чепуха и ничего более. Но эта маленькая японская девушка абсолютно не желала растворяться и покинуть сознание капитана. В укор себе капитан всё же надеялся на встречу с Тай-Тикки, но теперь автомобиль беспощадно увозил его всё дальше и дальше, делая надежду на встречу с девушкой такой же недосягаемой, как и в случае с Сашей Рауваль- Рейнгхард и изменить что- либо, не было уже ни какой возможности.
Вскоре автомобиль минул шлагбаум и вкатился на территорию базы, направившись прямиком к пирсу. Машина остановилась. Офицер вышел и откинул переднее сиденье, давая возможность Рейнгхарду выйти с заднего сиденья.
– Нада хади, господин капитан. У меня приказ, доставить вас на пирс. Прошу, дальше вы пойдёте один, вас ждут.
Офицеры обменялись воинскими приветствиями, и Рейнгхард решительно направился к пирсу, где царило неожиданное оживление. На встречу к капитану быстро двигался старпом Лемке.
Сблизившись, они обменялись приветствиями и рукопожатием и Лемке быстро заговорил:
– Господин капитан, вас ждут…, эти из миссии и посол. Этот идиот Глиэр…, он был часовым и не пустил их. Но мне кажется, что они не в претензии. Нечего делать на лодке без капитана, простите, когда он отсутствует.
Рейнгхард кивнул головой и спросил:
– Хорошо, хорошо! А как давно они здесь?
– Да вот только прибыли, около пяти минут назад.
Капитан и старпом приблизились к группе людей, стоявших на пирсе, которые рассматривали лодку и указывали по очереди руками на верхнюю рубку.
– Господин генерал, господа, – произнёс Рейнгхард, прикладывая руку к козырьку фуражки.
Отт указал на капитана и произнёс, обращаясь к своим спутникам:
– Приятно видеть, когда офицер выглядит вот так. Капитан, зная где вы находитесь, мы не стали беспокоить вас раньше времени, но тут уже дела безотлагательные. К тому же хочу отметить, что у вас на лодке абсолютная власть. Часовой нас не пустил. Я нахожу это похвальным. Идёт война, мало ли кто может разгуливать в генеральской шинели.
