На последней паре я одна, без Кукушкиной, у Ритки вторым языком французский. Она мечтает уехать жить в Париж, после просмотра нового сериала на «Нетфликс» даже берет красный купила.
Я не спеша раскладываю на столе тетради по испанскому, готовлю учебник и прикрываю глаза. Голова до сих пор гудит. Так и не выпила на перерыве кофе из-за этого Богдана. И, как по волшебству, в мыслях возникает образ из полумрака клуба. Ну ничего особенного – пухлые губешки, дурацкая челка, выбритый затылок и до жути широкие скулы. Проходили, знаем. У него же на лбу написано: «Я сам себя хочу». И что все в нем нашли?
Вздрагиваю и резко открываю глаза, когда слышу противный скрип отъезжающего стула рядом. Я же всегда сидела на этой паре одна!
- Опять ты?
Ой, я даже не скрываю раздражения, увидев знаменитого Данте, что стоит напротив.
- Ты меня преследуешь?
Смотрю прямо на него, не моргаю. Может, поймет намек, чтобы свалил? Но нет, садится. Какой же он тугой!
На мой оскал Милованов, который Данте и Богдан в одном лице, сверкает белыми зубами и хвастается ямочками на щеках. Ну прям коварный соблазнитель, е-мое.
- Ты видишь здесь другие свободные места? – ровным с хрипотцой голосом спрашивает, не скрывая сарказма.
Я отлипаю от него, быстро оглядываю аудиторию и с досадой понимаю, что, как назло, все и правда занято. Даже Кириллов – вечный прогульщик – сегодня здесь.
Не удостоив ответа помеху слева, отворачиваюсь и смотрю в пустоту перед собой. Хвала небесам, скоро заходит преподаватель и с порога начинает раздавать задания на испанском: ты – вытри доску, ты – закрой шторы, ты – включи проектор. Теперь я вспоминаю, почему все собрались – сегодня мы смотрим учебный фильм. Каждый месяц смотрим, и на этих занятиях Моргунов всегда отмечает присутствующих.
Когда выключают свет и запускают кино про испанскую корриду, я с головой ухожу в учебу – это отвлекает от посторонних мыслей. Записываю в конспекты непонятные слова и те, о значении которых догадалась по субтитрам. Вообще меня нельзя назвать прилежной студенткой, за красным дипломом я не гонюсь, но с испанским у нас сложились очень теплые отношения, даже взаимная любовь, наверное. В этом отчасти заслуга Моргунова – Павел Викторович ведет лекции интересно, интерактивно и современно. В прошлом семестре мы, например, сдавали аудирование в форме пересказа песен.
Я случайно оборачиваюсь к неприятному соседу: рюкзак слева на стуле висит, а у меня ручка закончилась.
- Что? На экран смотри.
- Зачем? Тут, - кивает в мою сторону, - кино поинтереснее.
Я закатываю глаза, облокачиваюсь на левую руку, отгораживаюсь от него волосами. Пускай разглядывает мой затылок.
Из-за нехватки кофеина в крови я все-таки ненадолго отключаюсь. Поэтому, когда загорается свет, сильно щурюсь, потираю щеку, которую отлежала. Чувствую, что следы от колец точно остались. Но не одна я такая – все вокруг зевают. Зато Моргунов в привычной манере на скоростном испанском рассказывает про домашнее задание, которое мы друг у друга потом уточнять будем. А прилипала опять лезет с вопросами.
- Слушай, ни слова не понимаю, я только японский учил. Не подскажешь, что он там несет?
Я уже почти собираюсь его послать, но он выглядит и правда растерянно. Не похоже, что врет. Хотя… японский? А суахили он случайно не учил?
- Нужно написать сочинение о любой испанской традиции, - бормочу, пока собираюсь, а потом, не знаю зачем, добавляю: - И не советую скачивать из интернета. Моргунов всегда на оригинальность проверяет.
