– Тебе пора спать, – я заправила прядку мягких волос ей за ухо, – завтра в школу.
Она послушно кивнула и обняла меня. Ее тепло – вот, для чего я все терпела. На миг я забыла про руку, забыла про смерть сестры, забыла про безразличие в лицах людей.
– Спокойной ночи, Ария.
Я улыбнулась, и на этот раз я сделала это искренне. Она ушла, а я направилась на кухню, чтобы налить себе стакан воды. Сегодня был очень тяжелый день. Я сняла обувь и босиком прошлась по полу, удивляясь неудобности своих туфель.
– Вы больны.
Я вздрогнула от неожиданности и обернулась. Сэм Уилкер стоял, с интересом наблюдая.
– Я думала, вы уже ушли.
Я включила маску бесчувствия, но в голове крутилась мысль: он нас видел. Мне уже ничего не поможет. Ликвидация для меня, для Марии повторная вакцинация.
– Не надо играть роль, будто бы вы не напуганы.
Сэм протянул пустой стакан мне.
– И что вы хотите?
– Для начала перейти на ты.
Он подошел к кувшину с водой и налил в стакан.
– Я не понимаю.
– И не надо. Больные должны прикрывать больных. По твоему взгляду я сразу понял, что ты меня раскусила. Пришлось играть в игру, пока я не убедился в том, что ты тоже чувствуешь, – Сэм кивнул на стакан, – я вижу, был тяжелый день.
Я прикоснулась к повязке на руке.
– И ты хочешь сказать, что будешь молчать? – я взяла стакан и с осторожностью сделала глоток.
– Да, если ты ничего не скажешь обо мне.
– Я тебе не доверяю.
Сэм обошел кухонный островок и встал ко мне за спину. Мое дыхание участилось.
– У тебя нет выбора, Ария.
Сэм вышел из кухни и пошел к входной двери, оставив меня на кухне, напуганную и уязвимую. Я бросила стакан в стену, от чего осколки полетели в моем направлении. Вода стекала по бежевой поверхности.
– Ария?
Мария стояла на проходе. Ее лицо было бледным.
– Нас рассекретили, – я провела руками по волосам, – нам надо переехать в другой город.
Мария подошла к осколкам, но я отвела ее за руку подальше от них.
– Иди собирай вещи. Я уберу.
Мария кивнула и включила маску безразличия, чтобы не бояться того, что может случиться.
Я взяла совок и стала потихоньку собирать осколки. Маленький кусочек стекла прорезал мою кожу, и на ней образовались мелкие капли крови, которые вскоре стали струей, скатывавшейся вниз на пол.
– Черт.
Мои руки тряслись, голова кружилась. Такой страх я еще не испытывала. Я взяла метлу, чтобы сгрести все мелкие осколки в кучу и выбросить их, но мысли были далеко от уборки.
Если он расскажет о нас, меня ликвидируют раньше срока.
Если он расскажет о нас, мне и Марии не жить.
Сложно сосредоточиться на мысли, что придется все бросить, чтобы остаться живой. Я знала, что рано или поздно, проблема с переездом возникнет, но не думала, что так рано. В дверь постучались. Мои мышцы напряглись, а дыхание остановилось, словно, если не дышать, человек уйдет. Я посмотрела на часы, что висели над столом. Еще только пять утра. Я всю ночь убирала вещи в коробки в то время, как Мария собирала свои.
Я взлохматила волосы на голове и потерла глаза, как будто я спала. Медленным шагом я подошла к входной двери и посмотрела в глазок. Перед дверью стоял Сэм и маленький мальчик.
– Что вам надо?
Мой голос трясся, и я быстро взяла себя в руки.
– Открой, Ария.
Мария спускалась по лестнице, но увидев меня, остановилась. В ее руках была очередная коробка с вещами.
– Кто это?
– Иди в свою комнату.
Я повернулась к двери и открыла ее. Сэм стоял весь промокший, но мальчик был укрыт дождевиком.
