Без чести - страница 32
Мужчина лет сорока с жёстким холодным взглядом опустился перед Балховским на корточки и молча его разглядывал.
– Ты кто? – глупо спросил князь.
– Смерть твоя, – растянул губы в улыбке незнакомец. А князь снова вспомнил о своём княжестве. Как же хотелось сейчас оказать дома!
– Зачем? – нашёл он в себе силы на вопрос.
– Не боись, князь, – негромко произнёс мужчина. – Сейчас убивать не буду. Но помни, что прийти к тебе могу в любой момент. Так что проваливай из этого княжества. Навсегда. И не вздумай присылать сватов к моей племяшке!
– Ты Соболь! – догадался Балховский. И в отчаянии предупредил: – За меня мстить будут, боярин.
– Тогда придётся и всю твою родню вырезать, – снова улыбнулся незнакомец.
– Я всё понял! Понял! Уйду и не вернусь! – быстро-быстро заговорил Ростислав Юрьевич.
– Тогда живи, – произнёс Соболь и исчез в ближайшей тени. И тут же пропало давление на спину и кинжал от горла.
Сразу подниматься князь не стал. Не смог. Его била крупная дрожь, а ноги и руки были ватными. Ещё никогда в жизни Балховский не боялся столько, сколько за сегодняшний день. Да будь проклято это княжество Ульчинское вместе со всеми его обитателями. Домой! Надо срочно ехать домой!
Спустя двое суток князь остановился на постоялом дворе на въезде в Воронежское княжество. С ним было всего лишь двое воинов. И то не для охраны, а для порядка. Иначе репутация пострадает. Как так – князь и в одиночку путешествует.
Эти двое суток Балховский не спал, погоняя коня, чтобы как можно быстрее оказаться подальше от страшного княжества. Да и боялся он спать. Так и казалось, что из какой-нибудь тени появится Соболь и перережет глотку. А поддерживать «Кольчугу» он не смог уже спустя сутки.
Потому сейчас, оплатив комнаты для себя и своих людей, князь выпил пол-литра водки и буквально отключился. Страхи на какое-то время ушли.
Проснулся Ростислав Юрьевич от холода. Причём не от какого-то сквознячка, а от пробирающего до костей мороза.
Открыв глаза, князь понял, что неприятности не закончились. Комната, которая перед сном была обычной, сейчас стала похожа на ледяную пещеру из сказки. Всё, до чего мог дотянуться глаз, было сковано морозом. В том числе и сам Балховский.
– Проснулся всё же! – раздался рядом чей-то голос. – Тебе же хуже. Так бы во сне помер.
Скосив взгляд влево, князь увидел кого-то смутно знакомого, облачённого в ледяную «Кольчугу». Вот только кто это, сразу вспомнить не получилось. Да ещё и холод. Он уже добрался до лица и в данный момент обжигал щёки, пробираясь всё выше.
Балховский потянулся к собственно Источнику, в надежде призвать Землю и окутать себя защитой, но не смог. Слишком сильно он выложился за последние дни, постоянно поддерживая «Кольчугу». А то, что оставалось, сковывала чужая Сила, явно принадлежащая Богатырю.
«Точно, Богатырь, – подумал князь, когда ледяная корка полностью закрыла его лицо, лишая кислорода. – Ледяной Богатырь – это Дёмин. Иван Васильевич. Вот только зачем?»
Додумать мысль князь не смог, снова погружаясь в сон. В вечный сон…
Глава 7
Чем положение безвыходнее,
чем более все сводится к одному
отчаянному удару, тем охотнее хитрость
становится рядом с отвагой.
Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц
Как только за князем закрылась дверь, так я сразу же присел на колено перед Егором и скастовал «Малое исцеление». Оно ему, конечно, не поможет, но состояние у него такое, что каждая секунда на счету. Того и гляди, отойдёт. Я когда его увидел, то даже не понял, жив ли он вообще.