В этот момент толстая женщина и ее худосочный муж закончили со своими напитками и слезли со стульев. Барни глянул на меня, подмигнул, затем приосанился, прихорашиваясь, разгладил складки на рубашке. Толстуха и ее муж вышли из бара, даже не взглянув на него, и растворились в толпе на набережной. Последовала длинная пауза, а затем я вежливо сказал, что он должен мне пятицентовик.
Барни потряс головой, не веря глазам своим:
– Такого никогда раньше не было. Если б я сказал вам, сколько раз меня фотографировали все эти придурошные туристы, вы бы мне не поверили!
– Пятицентовик, – сказал я.
Он отмахнулся легким движением руки.
– Вернемся к Дону Эллиоту, – сказал он сурово и стукнул пустым стаканом по столу. Дождавшись, пока Сэм принес ему новую порцию пива, он продолжил: – Как я и говорил, удача отвернулась от Эллиота. Он снялся в шести фильмах, и «Пасифик пикчерз» готовила новый контракт, по которому он получал бы двадцать процентов продюсерского дохода, а это, как я слышал, принесло бы ему миллион баксов плюс все расходы и так далее и тому подобное. Контракт наконец был готов, Левишон, его агент, позвонил ему из Голливуда и попросил приехать и подписать его. В это время Эллиот как раз нашел очередную девчонку и вообразил, что влюбился в нее. Я ее видел: симпатичная цыпочка, если вы любите худеньких. Блондинка, конечно, со сверкающими зелеными глазами и сиськами, на которые хоть намордники надевай. Эти двое отправились отсюда в Голливуд в «порше». На полпути к Голливуду девчонка захотела порулить. Поскольку Эллиот сходил по ней с ума, он ей разрешил. Гоночный автомобиль она водила не лучше меня. На скорости примерно сто пять миль в час она врезалась в грузовик. Эллиота спас ремень безопасности, а ей ударом о рулевое колесо размозжило грудную клетку. Когда Эллиот пришел в себя в частной высококлассной клинике, он обнаружил у своей кровати Сола Левишона и президента «Пасифик пикчерз». – Барни глотнул пива и с некоторым усилием принял грустный вид. – Вы, может, читали об этом в газетах? – спросил он.
Я сказал, что, должно быть, упустил это. У меня не слишком много времени, чтобы читать газеты, и уж новости из Голливуда и вовсе редко меня интересуют.
Барни кивнул.
– Цыпочка, конечно, умерла на месте, да и Эллиота было непросто достать из того, что осталось от машины. Пришлось отрезать ему левую ступню, которую зажало в обломках. Президент «Пасифик пикчерз», парень по имени Мейер, сказал, чтобы он не волновался, выздоравливал, а потом пусть заскочит повидаться с ним. И ушел. Единственное, зачем он явился, – это чтобы удостовериться, что Эллиот действительно потерял ногу. Он не мог поверить, когда эта новость дошла до него. Только что он заколачивал бабки на своем протеже, который прыгал, бегал, скакал на лошади, плавал, лазил по горам, дрался и делал то же, что и Флинн когда-то, а теперь баста – осталась только симпатичная наружность минус ступня. – Барни выпрямился и посмотрел на меня. – Представляете картинку, мистер? Парень, который мог бы заработать миллион баксов, внезапно без ноги. Забавно, да?
Я не мог не согласиться.
– Эллиот был накачан успокоительными и еще не знал, что потерял ногу. Левишон понимал, что курицы, которая несла ему золотые яйца, больше нет. Ему надо было найти где-то нового красавчика и убедить Мейера пообтесать его, и он понимал, что не может позволить себе тратить время на Эллиота. Левишон обрушил на Эллиота новость, что тот потерял ногу, предложил встретиться, когда он выйдет из клиники, пообещал, что поговорит с Мейером, и смылся.
