Отчего Аркадий всегда выделял тётю Зину, помимо того, что она была единственной из студийцев, кто сумел добиться исполнения своей мечты – стать настоящей актрисой, причём уже получившей признание у настоящих театралов, – у неё был ум. А ещё она была писаной красавицей. В глазах не только Аркадия. Одно время, когда сам Аркадий ходил ещё в подростках, он был даже немножко в неё влюблён, в чём он, конечно, ей или кому-то ещё никогда не признается. Не удивительно поэтому, что ему всегда доставляет удовольствие с нею пообщаться.
«Чем больше наблюдаю за тобой, – говорила тётя Зина, – тем больше убеждаюсь: ты на удивление очень практичный человек. И в этом отношении ни на кого из своих не похож… Я говорю о тех, кого знаю. Человек, хотя ещё и очень молодой, но уже без особых иллюзий. С трезвым взглядом на жизнь. По-настоящему взрослый. В этом твоё огромное отличие от нас. И может, преимущество. Мы же – как были, так и остались детьми. Отсюда и твоё снисходительное отношение к нам. Как будто смотришь на нас сверху вниз. Поэтому и Гулливер. Это понятно, ты человек уже другой, совсем не сентиментальной эпохи. Мы же все застряли в вскормившем нас советском прошлом. А это был один огромный сплошной иллюзион».
Аркадию не совсем понятно, что тётя Зина всем этим «без особых иллюзий», «трезвый взгляд» хочет сказать. Он-то сам считает, что иллюзий у него немеряно. Но и спорить с тётей Зиной не хочется. Считает она его таким – пусть считает. Это её дело и право. «Ты бы как-нибудь, по старой памяти, заглянул к нам на огонёк», – предложила вдруг она. «По старой памяти» оттого, что прежде, ещё в мальчишеские годы, Аркадий действительно хаживал к ним… Не то чтобы в гости. Так. Посидеть, поболтать. Ещё втайне полюбоваться. Да, тётей Зиной. Кем же ещё? «Заодно, может, поможешь мне как-то с моим Ромкой». Ромка – это её сын, на пару лет помладше Аркадия. Было время, лет десять назад, когда они даже немножко дружили. Читали примерно одни и те же книги. Потом обсуждали. Например? Ну, взять хотя бы… из наиболее яркого, запомнившегося… «Закат Европы»… Автора сейчас не вспомнит. Только то, что фамилия начинается на какую-то шипящую.
«А что с ним?» – «Не помню, говорила ли я тебе прежде об этом? Отец подарил ему компьютер…» Если отца Аркадия волной перемен смыло на другой континент, то Ромкиного родителя приземлило несколько поближе – на Аравийском полуострове, в Израиле. «Тёть Зин, я же ничего не понимаю в компьютерах!» – «Но я же не о компьютере, Аркаша, я о Ромке… Блин! Он же теперь… безотрывно! И день и ночь. Точнее, днём спит, а сидит ночью. Говорит, дешевле трафик… Ты понимаешь, что такое “трафик”?» – «Да. Имею представленье». – «Мне до сих пор был известен только график… Никуда фактически из дома не выходит. Нигде не учится, не работает. Потолстел так, что скоро в межкомнатную дверь пролезть не сможет. Я уже решила, что у него что-то с гипофизом, посоветовалась с врачами, они рекомендуют подождать, но, ты же отлично помнишь, он был совсем другим…» – «Хорошо, тёть Зин. Но что я-то?..» – «Ты не смог бы как-нибудь заглянуть к нам… с хорошей, симпатичной девушкой? У тебя наверняка много девушек…» – «Почему вы так решили?» – «Потому что ты сам… хороший и симпатичный. И от тебя исходит… какая-то… положительная аура. Основательность. Укоренённость. Уверенность в себе. Впрочем, откуда это в тебе – я догадываюсь. А девушки, поверь мне, ведь я тоже когда-то была девушкой, очень тонко это чувствуют: настоящий это мужик или трепло худое. Впрочем, ладно. Сейчас уже нет времени, – да, уже показалось здание ТЮЗа, – поговорим об этом в другой раз. Увидимся, наверное… Или как-нибудь мне позвони… Если не сложно, ко второму подъезду… Спасибо тебе огромное! – И уже собираясь покинуть машину: – А Варвара Анисимовна всё же выдержала характер – не пришла?» «Не пришла, – мысленно согласился Аркадий. – А может, и приходила, но держалась поодаль. С ней всё может быть». «А я её понимаю, – закончила тётя Зина. – По какому-то очень высокому счёту она права».
