Без гроша в кармане. Среди факиров (сборник) - страница 46

Бессребреник слышал свист пуль, но не отвечал, он берег патроны.

Ночью все расположились там, где их застала темнота.

Опасаясь внезапного нападения джентльмена, ковбои поочередно несли дежурство, остальные спали.

Бессребреник провел бессонную ночь, вглядываясь в темноту, прислушиваясь и не выпуская из рук поводья лошади, которую он разнуздал, чтоб она могла свободно пастись.

На рассвете он снова сел на лошадь и первый пустился в путь; ковбои, по-видимому, не торопились. Но он знал, что под этим видимым спокойствием клокочет ужасный гнев и что преследование скоро начнется с еще большим упорством и ожесточением.

Прошло несколько часов без всякой перемены в положении дел. Лошадка Бессребреника бежала себе иноходью, не выказывая никакой усталости. Сам он по-прежнему твердо сидел в мексиканском седле, как в минуту выезда, и походил скорее на доброго «ранчеро», объезжающего свои пастбища, чем на человека, за которым гонится шайка разбойников.

Он все так же ехал по следу повозки и терялся в догадках о причине похищения молодой женщины и о месте, куда ее увезли.

Уже давно началась совершенно дикая местность. Не видно было ни ранчо, ни поселка, ни одинокой фермы или хижины – ничего! Всюду расстилалась однообразная пустыня, поросшая травой.

Бессребреник заметил между тем, что желтоватая трава становится гуще и выше и уже доходит до стремян.

Наступала вторая ночь, и, несмотря на свою выносливость, джентльмен начинал чувствовать усталость. Уже два часа ковбоев не было видно, и Бессребреник надеялся, что они далеко. Тем не менее он был настороже. Лошадь, насытившись, легла, а он сел возле нее, противясь всеми силами сну, который начинал одолевать его. Глаза его закрылись. Ржание и толчок разбудили джентльмена. Он сразу вскочил и удержал за узду обезумевшее животное.

Его окружало море огня. Вся степь кругом пылала, земля и небо сливались в одном зареве, и пламя подступало все ближе. Воздух становился все жарче. Пламя приближалось прыжками, между тем как вверху взвивался густой столб дыма, через который пробивались огненные языки.

Он сразу вскочил и удержал за узду обезумевшее животное. Его окружало море огня

Страшный треск, как будто от сотни мчавшихся вагонов, покрывал всякий другой шум. Лошадь дрожала всем телом, ежилась и прижималась к хозяину, будто прося помощи.

Но выхода не было. Огненный круг сомкнулся. Пытаться прорваться через него верхом было бы безумием, да и лошадь противилась, вставала на дыбы и пятилась в еще свободное от пламени пространство, которое все уменьшалось.

Через несколько минут наступит агония ужасной смерти – казалось, что ничто уже не сможет спасти Бессребреника.

Среди ковбоев много подонков, отходов общества. Обыкновенно за это ремесло – тяжелое, но не требующее предварительной подготовки, – берутся с отчаяния люди, попробовавшие себя во многом и всюду потерпевшие неудачу.

Они вообще не любят распространяться о подробностях своих прежних занятий и не рассказывают много о семье или родных.

Только акцент и английское дурное произношение изобличают в них иностранцев. Попадаются среди них англичане, немцы, испанцы, французы, но, конечно, большая часть – янки. Очень немногие сохраняют свою настоящую фамилию, большинство же принимают какое-нибудь прозвище.

Случается, что в один прекрасный день под влиянием винных паров у человека вдруг взыграет кровь, мозг воспламенится, в нем пробудятся воспоминания – и, ко всеобщему изумлению, ковбой перерождается: он начинает выражаться изящно, говорить о вещах, не имеющих никакого отношения к его пастушьей профессии, – одним словом, на минуту превращается в джентльмена.