- Прости, малышка. Но пощады не будет, - прошептал я сдавленно и куснул ее за ухо.
Она вздрогнула, сильно сжала меня внутри. Я застонал, как раненый бизон, крепче сдавливая ее бедра.
- Пощады? – эхом ответила незнакомка. – А кто просил пощады?
Я засмеялся, покусывая ее ушко чуть мягче, нежнее. А вот трахать ее начал сразу сильно и яростно. Я отпустил ее бедра и подсунул руки под попку, чтобы она не стерла себе копчик до крови. Девочка вжалась в меня, обвила руками и ногами. Она звонко вскрикивала с каждым толчком и действительно не просила пощады. Она просила еще. И еще. И еще.
Вежливо.
- Пожалуйста. Да. Еще. Вот так. Сильнее.
Ее голова моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы. Я слизывал пот, что выступил на коже. Ее запах заводил сильнее любого афродизиака. Она сама была воплощением желания.
Особенно вкусно было вылизывать ложбинку между грудей. Правда, тогда мне приходилось чуть замедляться. Она сразу же недовольно стонала, ерзая и опять требуя.
- Нет-нет. Быстрее. Пожалуйста.
А потом потянула меня за волосы. Больно и сладко одновременно. Я замычал и толкнулся в нее несколько раз так сильно, что подтолкнул свой оргазм.
- Сожми груди, малышка. Пожалуйста. Как в первый раз, - взмолился я, желая снова увидеть это.
Кажется, эта просьба подтолкнула и ее тоже. Она сделала, как я просил, и захныкала, видимо, получая не меньшее удовольствие, чем я. Кончая, я чувствовал, как ее стеночки снова сжимаются и пульсируют. Она обняла меня ногами крепче, и в этот раз ее оргазм был безмолвным, но, кажется, не менее сильным.
На всю жизнь в моем извращенном разуме отпечаталась картина. Как она сжимает груди, зажмуривается и кусает губы почти до крови.
Дав нам секунд десять на отдышаться, я поднял мою незнакомку и отнес в постель, положил прямо на покрывало. Она тоже уже очнулась и смотрела на меня с задорной девчачьей улыбкой. Мне показалось, что она еще совсем девочка. Хотя в поезде я был уверен, что ей уж точно есть двадцать.
- Ты совершеннолетняя? – тут же выпалил я. – Умоляю, скажи, что я не нарушаю закон.
- Кажется, в нашей стране можно с шестнадцати, - тихонько все с той же улыбочкой ответила она.
- О боже… Не шути так!
- Ладно. Не буду. Мне двадцать один.
Я выдохнул.
- Спасибо.
- И я все еще предохраняюсь, если ты волнуешься за отсутствие презерватива.
- Уже не волнуюсь, если честно, - признался я.
- Засранец.
Она шлёпнула меня по груди, тоже заставляя смеяться. Спросила:
- В душ мне сегодня не попасть?
- Почему?
- Воды нет, наверно. Ты так отчаянно меня вылизывал, что убрал весь пот.
Я зарычал. Она дразнила меня, издевалась. Не собираясь стесняться своих заскоков, я провел языком от ее пупка до шеи. Она задрожала и прерывисто выдохнула.
- Тебе не нравится?
- Нравится, - ответила незнакомка. – Просто дразню тебя.
- Это опасно, девочка. Вдруг я маньяк и ты будишь во мне зверя?
- Какого зверя?
- Который снова хочет тебя и сейчас заставит пропотеть еще сильнее.
- У тебя не встанет так скоро.
Я прижался к ней пахом и увидел, как округлились ее глаза, а потом и губки.
- О, - кругленько выдохнула она.
- Зря ты это сказала, - снова рыкнул я и раздвинул ее ноги.
Через полчаса она снова была вся потная.
И это было только начало.
Оказывается, я не излечился от своего помешательства. Оно не прошло, как грипп или ветрянка. Я хотел ее все время. Мог кончить и тут же опять начинать заново. Жажда обладать ею не имела конца и края. Только когда она сказала «хватит, не могу больше», я перестал.
