Теократия есть искусство мыслить вместе.
Кёниг Фюример
Рыцарь в книге, которую читал Морген, считал себя особенным. Конечно, он вел себя как особенный человек, хотя, насколько видел Морген, ему еще только предстояло сделать что-то заслуживающее внимания. Мы, разумеется, вполне догадываемся, что в конце концов рыцарь убьет какого-нибудь злодея, но служит ли это оправданием тому, что рыцарь уже сейчас ведет себя, как человек особенный?
Каждый считает себя самого особенным, и, возможно, в какой-нибудь мелочи это и так. Морген сомневался; многие люди казались напрочь лишенными хоть каких-то особенностей. Но он все же был особенным. Более чем особенным, и он это знал. Он станет богом.
«Нет, подождите! Как и тот рыцарь, я еще не сделал ничего по-настоящему выдающегося». Но особенный ли он уже сейчас или только станет таким когда-то в будущем?
В дверь тихо постучали, и в классную комнату вошел верховный жрец. Морген улыбнулся Кёнигу, стоявшему с прямой спиной, скрестив руки на груди. Верховный жрец несколько секунд смотрел на него и только потом улыбнулся в ответ. «Странно у него это выглядит. Кажется, будто он сначала принимает решение, улыбаться или нет, и только потом на его лице начинает что-то происходить».
– Как продвигаются твои занятия? – спросил Кёниг, сбросив с лица улыбку.
Морген глянул на книжную полку, на книги, расставленные на ней в сложном порядке – по древности, цвету переплета, теме, автору и тому, насколько Моргену нравилось их читать. Ауфшлаг всегда говорил, что они стоят как попало, но это было не так. Морген поморщился, глядя на книги. «Том о Меншхайт Лецте Империум… мне кажется или его корешок самую чуточку выступает вперед, выделяясь среди остальных книг? – Он потянулся и подвинул книгу назад. – Вот так будет лучше».
– Хорошо, – наконец ответил Морген. – Правда, это, – он показал книгу с повестью, которую читал, – занятиями, пожалуй, не считается.
Кёниг, не глядя, махнул ладонью, будто отметая эту мысль.
– Из любого чтения извлекаешь для себя какие-то уроки. Не все знания обнаруживаются в солидных фолиантах.
Это показалось мальчику мудрой мыслью. Но можно ли действительно чему-то научиться даже из самых низких и примитивных источников?
– Я – особенный? – спросил Морген.
– Конечно. Ты будешь богом.
– Я буду богом. Я им еще не стал. Особенный ли я уже сейчас?
– Да, хотя бы лишь из-за твоего потенциала. Тем, что есть у тебя, не обладает никто другой.
– Значит, я особенный из-за моего потенциала.
– Да.
– И из-за моего потенциала я особенный, даже если не Вознесусь?
– Ты Вознесешься.
– А что, если нет?
– Ты сделаешь это, – сказал Кёниг, вытянувшись вперед так, чтобы заглянуть в глаза Моргену.
«Почему он всегда так делает, когда хочет, чтобы я во что-то поверил?»
– Но при этом потенциал все же имеет значение? – спросил Морген.
Кёниг снова выпрямился, явно довольный тем, что смог чего-то достичь.
– Конечно.
– То есть если я встречу кого-нибудь с огромным потенциалом, то это особенный человек. Даже если он никогда не пользуется своими возможностями.
– Я, наверное, не стал бы употреблять именно слово…
– А каким богом я стану?
Теократ моргнул, сдвинул брови.
– Правильным.
– А что это означает?
– Ты станешь как раз таким богом, который нужен Геборене.
