– Нет.
И пока он не схватил меня, смываюсь из ванной. Но не успеваю закрыть дверь, когда до меня доносится его голос, приглушённый шумом журчащей воды:
– На первом этаже окон нет. Ворота и дверь ты не откроешь. Если выпрыгнешь в окно со второго, переломаешь ноги. А с третьего – не только ноги. Скорую я тебе не вызову. Умирать будешь долго и мучительно.
Эта информация вливается в меня ядовитым коктейлем. Медленно перевариваю услышанное, уставившись на дверной косяк. Делаю шаг назад и вновь заглядываю в ванную.
Али стоит в душевой кабине под струями воды. Я отчётливо вижу всё его тело. Член у него стоит. Мужчина проводит по плечам и груди ладонью, кажется, размазывая гель для душа. Обхватывает рукой член и медленно скользит по своему внушительному размеру.
Сглатываю.
– Могу я... Могу я вернуться в ту комнату?
Даже не пытаясь посмотреть на меня сквозь прозрачную стенку и всё так же стоя вполоборота, Али коротко отрезает:
– Нет.
Ну я должна была попытаться...
Кивнув самой себе, выхожу и закрываю дверь. Первый порыв – вылететь из этой спальни. Однако я напоминаю себе, что нужно экстренно включать дипломата. Очередная попытка побега его только разозлит. А пока он вроде ничего – вполне спокойный. Даже вкусно накормил.
Заламывая пальцы, хожу туда-сюда по комнате. Решаюсь выглянуть во вторую дверь, напоминающую балконную. Но нет, там не балкон, а выход на крышу. Босиком ступаю на бетонный пол. Здесь установлен металлический каркас, напоминающий беседку в стиле лофт. Под пластиковой крышей стоит стильный диван, рядом с ним кресла-мешки. Низкий столик с пепельницей в центре. Даже есть мангальная зона.
Не решаюсь подойти к краю площадки, потому что боюсь высоты...
Вернувшись обратно в спальню, я понимаю, что больше не слышу шума воды из душевой. Дверь открывается, и Али выходит. На бёдрах у него полотенце. Кожа блестит от воды, капли скатываются по шее и груди. Коротко остриженные волосы потемнели от влаги.
– Ложись, – небрежно откидывает край одеяла.
На онемевших ногах подхожу к кровати и осторожно ложусь на самый край. Натягиваю одеяло до самого подбородка. Постельное бельё пахнет свежестью, словно его только что достали из стирки. Свет в комнате гаснет. Первые пять минут я вообще ничего не вижу. А тишину нарушают лишь мои стучащие зубы.
Матрас пружинит, и я ощущаю, как мощное тело мужчины устраивается рядом. Когда глаза привыкают к темноте, различаю его лицо. Затылок на подушке, взгляд устремлён в потолок. Тело едва прикрыто. Уголок одеяла лежит на его детородном органе. Полотенце он, видимо, снял.
– Что с тобой делать, Лика? – в голосе лёгкая усталость и раздражение.
– Отпустить! – тут же выпаливаю я.
– Не могу.
И это ставит нас в тупик, да.
– Ты сказал, что мой отец – плохой человек. Но это не так.
Я тогда его перебила, а сейчас хочу знать, что он имел в виду.
– Хм... Неплохой? – Али поворачивается ко мне. – Его закрыть должны. Не в строгаче, конечно.. Но сядет он надолго. Или, считаешь, в тюрьме сидят не только ублюдки?
Кажется, это вопрос с подковыркой, но я не понимаю, к чему клонит Али.
– Я хотел предложить тебе сделку, – продолжает он. – Но уже передумал. Ненадёжная ты. Доверять тебе не смогу. Короче, спи.
Но я не могу спать. Ложусь набок и не отвожу взгляда от внимательных глаз Али. Он тоже лежит на боку, положив руку под голову, и смотрит на меня.
– Какая сделка, Али? – вырывается невольно.
