– Да, я давно была согласна выйти за тебя замуж, Альфред! Если ты эту встречу с этими крысами считаешь необходимой, то, давай, одевайся и пошли в штаб. – В этот момент Эльза все-таки обратила внимание на то, что Васька был одет в форму командира Красной Армии. – Альфред, почему ты на себя натянул эту советскую униформу? Я же, дура, совсем забыла тебя предупредить о том, что заранее для тебя подготовила другую одежду! Так что быстренько беги в душ! Если хочешь я помогу тебя помыться в душе?
– А где находится этот самый душ? – Искренне удивился Васька.
– Вот за этой дверью! – Эльза показала на дверь, о ней Васька подумал, что эта дверь вела в чулан дома.
– Тогда мне будет лучше помыться без тебя, дорогая! Мыться вместе с тобой – это снова искушать дьявольскую страсть любви! Тогда из души мы выберемся где-нибудь только под вечер! Ни о какой деловой встрече не может быть и речи!
– В душе нет такого количества подогретой воды! Там всего лишь одна бочка теплой воды. А потом, почему ты считаешь, что моя к тебе любовь – это дьявольское наваждение?
– Я так не говорил, дорогая! Я сказал только о том, что, если ты ко мне присоединишься в душе, то я не смогу выдержать искушения, чтобы снова и снова тобой обладать. Творя любовь сильней моего разума!
– Вот так-то это звучит гораздо лучше, дорогой! Я, Эльза фон Нетцке, твоя любовь и твоя жена. Как только мы окажемся в Берлине, то сразу же оформим наши документы!
– Но я же не фон Нетцке, а просто – Нетцке!
– С той минуты, которая нас соединила, ты вошел в семью фон Тиссенов, стал фоном Нетцке. Для этого я заранее подготовила все необходимые документы. Тебе лишь следует их только подписать!
– Это прозвучало так по-немецки!
– Зато ты, мой дорогой, последнее время почему-то звучишь очень по-русски! Видимо, слишком уж много времени ты провел среди русских людей, что порой даже думаешь по-русски?! Ночью во сне, признаваясь мне в любви, ты говорил то по-немецки, то по-русски! И знаешь, дорогой. Я почему-то очень хорошо тебя понимала на обоих этих языках!
3
По дороге в штаб Ваське пришлось пройтись по центральной тропе лесного лагеря Абверовских диверсантов, расположенного в глухомани Архангельской области. В самую последнюю минуту перед тем, как покинуть помещение, отведенное им на базе, Эльза отказалась вместе с ним идти в штаб. Она сказала, что ей до чертиков надоело слушать пустую мужскую трепотню о так называемых операциях тайной войны.
– Дорогой, лучше уж я займусь подготовкой к полету своего «Хенкеля», а то эти оболтусы, наши авиамеханики, хороши только на одних словах! А на деле в последнюю минуту мне придется за них все переделывать! Так что ты, дорогой, отправляйся в штаб, я же сбегаю в ангар, повожусь с самолетом! Встречаемся здесь же, в этом помещении через четыре часа! Постараюсь нам обоим приготовить какой-нибудь хороший, но очень легкий Рождественский ужин. Я должна постараться и тебя подкормить калориями, ведь тебе придется тяжко поработать всю предстоящую ночь! Ты, паренек, во мне разжег что-то такое, что этой ночью теперь я не дам тебе поспать!
Они вдвоем покинули свой небольшой домик в одну комнату. Эльза тут же повернула в сторону озера, на ходу чмокнув Ваську в подбородок. Васька же в одиночестве поплелся по центральной аллее вражеского лагеря.
Для сохранения тепла их деревянный домик был со всех сторон обложен брикетами утрамбованного, плотного снега. Даже его крыша была заложена аналогичными снежными брикетами. Но это было сделано и в целях маскировки, чтобы вражеская авиаразведка случайно не обнаружила бы их лагерь.
