Все остальные считают, будто я так хорошо “гульнула”. Если честно, то я просто больше не смогла придумать, что им сказать.
Вдаваться в подробности принятого решения я не собираюсь. Пытаться достучаться до людей тоже.
Никто не поймёт. Только осудят и продолжат смешивать с грязью, а я так не хочу.
Я не виновата, что жизнь меня поставила в такие жесткие условия и стать суррогатной матерью для чужого ребенка был единственный шанс.
Поэтому те, кто осуждают женщин решивших за деньги выносить для других малыша, я какой-то стороны правы. Внешне.
А вот если копнуть ближе…
Правда у каждого своя.
–Нужен, – коротко отвечаю. – Юль, давай не будем сейчас об этом, – прошу не скрывая своих чувств. – Мне и так очень плохо, а ты вместо поддержки только сильнее топишь.
Я сейчас нахожусь в полнейшем раздрае, не понимаю как действовать дальше и вот уж точно чего мне не нужно, так это чтобы кто-то читал нотации. Эмоции и здравый смысл разошлись во мнении и у меня никак не получается привести их к компромиссу.
Привязанность и нежность, которые я испытываю к малышке, не объяснить. Мои эмоции они не подвластны ни разуму, ни здравому смыслу и бороться с ними равносильно схватке с самим собой.
Победителей не будет.
Я должна была просто отдать малышку, никогда ее не увидеть и уж тем более не должна была вмешиваться в её жизнь.
Но вот только ситуация обернулась иначе. Никто не ожидал, что у девочки столь редкий порок.
Те, кто так ждал дочку, отказались от неё при первых же трудностях. Им нужен здоровый ребенок, кукла, которую можно красиво одевать, хвастаться ее достижениями и требовать только лучшего.
Им не нужна малышка, с которой придется бегать от врача к врачу, думать над ее реабилитацией и оказывать посильную помощь. Такая дочка им не нужна.
А я… Я не могу так с ней поступить!
Как можно бросить на произвол судьбы своего ребёнка? Ведь это ж кровинка твоя… Роднулька…
– Ну это же глупо! – не унимается Юлька.
– Это единственный вариант, – заявляю открыто. – Я не откажусь от неё, можешь даже не отговаривать.
–Вот же упрямая! – подруга в сердцах топает ногой. – Неужели ты не понимаешь, что теперь тебе нужную сумму никогда не собрать?
–Я что-то придумаю, – отвечаю сжав зубы. Тему продолжать не хочу.
Останавливаюсь. Делаю медленный глубокий вдох.
Мне с трудом удаётся сдержать рвущееся наружу отчаяние, ведь я прекрасно понимаю все риски и последствия принятого решения. Однако, оставить малышку никак не могу.
–Юль, она моя, – признаюсь разворачиваясь лицом к подруге.
Всё это время она по ходила за мной по пятам из комнаты в комнату и пыталась убедить поменять решение. По её мнению, я должна отказаться от дочери.
– Биологически нет, – Юлька не уступает.
– Биологически? – произношу с иронией. Ох, как же много она не знает.
Да и не объяснить.
– Какое это имеет значение? – в открытую смотрю на подругу. – Я выносила её. Родила. Чувствовала шевеления разговаривала с малышкой, – говорю, а у самой слезы наворачиваются на глазах от воспоминаний.
Опускаю руку на плоский живот.
Внутри меня с каждым мгновением разрастается новое чувство, которому просто невозможно противиться, оно в любом случае будет сильнее. Его можно только принять.
– Она моя! – заявляю открыто.
Юлька молчит.
Смотрит на меня огромными, полными страха глазами и не спешит что-либо говорить.
– Я никогда её не отдам, – произношу твёрдо. Малышка моя и точка. Всё!
