А я…
Просто хочу спать.
— В чем?
Задаю вопрос без надежды на ответ. Смотрю на него из-под опущенных ресниц и вижу, как его грудь часто вздымается.
— В том, что будешь послушной, — дергает головой Шершнев, поправляя волосы. — До вечера, Лен.
Ноутбук, мои вещи и продукты на месяц курьер доставляет после обеда. К тому времени я с трудом продираю глаза. Решаю поваляться еще немного, как только человек в желтой форме исчезает, но раздается новый звонок.
Обмотавшись пледом, с сожалением поднимаюсь с дивана, распахиваю дверь и застываю.
Передо мной пошатывается до боли знакомая высокая фигура. В дорогой, но очень грязной одежде и с заляпанной кровью лицом.
— Помоги мне, — шепчет разбитыми губами.
Не успеваю ничего спросить. Со стоном он сползает вниз по дверному косяку и валится на пол.
11. Глава 11
— Лазарев, ты живой? — склоняюсь над растекшимся бесформенной массой бывшем парнем Кати и тихонько трясу за плечо.
На секунду кажется, что Женя не дышит. Одергиваю руку и в панике верчу головой. Что делать в таких ситуациях?
Звонить в скорую? Шершневу?
Сердце — натянутый барабан. С каждой секундой его дробь становится громче, грозясь разорвать кожаную поверхность.
Он же почему-то приполз сюда.
Хватаюсь за телефон. Он вибрирует в руках, не распознает лицо. Пытаюсь вбить код пароль, но не попадаю по цифрам: то камера включается, то фонарик.
А если это с ним сделал Олег?
Зависаю над сенсором. Перед глазами прыгает прыгает счастливое улыбающееся папино лицо. Даже не могу разобрать время: экран блокировки расплывается.
Слабый стон и следующий за ним громкий кашель сдергивают с места. Взвизгнув, отползаю со скоростью раненого гепарда подальше и вижу, как Лазарев, ухватившись за ребра, садится.
— Ты что здесь делаешь? — спрашивает Лазарев и вопросительно приподнимает разбитую бровь над багровеющим глазом.
— Живой, — выдыхаю и чувствую, как тяжелый груз массой с добрый мешок цемента валится с моих плеч.
— Как видишь, — Лазарев осторожно ощупывает свой нос и морщится. — Черт, опять сломал. Олег где?
— Зачем пришел? — опомнившись, подскакиваю на ноги и с лицом разъяренной фурии перехожу в нападение. — Полз бы сразу в больницу! Там и зашьют, и пришьют и закопают.
— Недолюбливаю врачей, знаешь ли. Спросишь при случае у своей подружки, почему.
Я и так знаю. Сергей, новый Катин мужчина, владелец собственной клиники и какой-то крутой хирург.
— Весь ковер заляпаешь.
— Какой? — усмехается Лазарев и многозначительно указывает взглядом на покрытый ламинатом пол. — Его здесь отродясь не было.
— А теперь будет! — рявкаю в ответ, уперев руки в боки. — С минуты на минуту жду курьера.
— Вот я и помогу его постелить, — хмыкает Лазарев и, насвистывая что-то себе под нос, скидывает ботинки. — Раз Олега нет, я быстренько сполоснусь. А ты чайку сделай мне пока, Ленусь.
Ошарашенная наглостью, смотрю на то, как Лазарев бодро снимает пальто. Затем, держа его двумя пальцами, вытягивает перед собой и со взглядом дотошливой училки придирчиво рассматривает.
— Мда, жалко, — причмокивает Лазарев и откидывает испорченную вещь в сторону. — Новое совсем. Как думаешь, химчистка возьмет?
Хлопаю ресницами не зная, что сказать. А Лазареву и не нужен ни собеседник, ни проводник. Он прекрасно справляется. Уверенно проходит на кухню, открывает с первого раза нужный ящик и вытаскивает коробку с красным крестом. Аптечка формата девяностых. Я помню такие еще в глубоком детстве. Лазарев же бодро стягивает резинку и, пошуршав содержимым, вытаскивает несколько пузырьков и запечатанный бинт.
