От боли комната опять завертелась. Не знаю, сколько он выпил, но это был не Стас. Кто угодно, только не он. Даже в худшие времена до такого не доходило ни разу. Даже когда он, подающий большие надежды спортсмен, получил травму и после пришёл домой, едва держась на ногах.
Свитер с меня он не снял – задрал. Следом за ним – бюстгальтер. Выматерился и встал коленом на край матраса. Только на секунду я получила свободу – её было достаточно, чтобы я успела перебраться через постель.
– Куда пошла, дрянь?! – схватил за волосы и снова кинул на смятую постель. Навалился сверху и проник в меня – глубоко и резко.
– Нет…
Я выгнулась, вцепилась в простыню пальцами и закусила разбитую губу. Сжала зубы. Он двигался быстро и резко. Я слышала его шумное дыхание и мысленно просила у небес сил пережить этот вечер и эту ночь. Слёзы текли по вискам, а Стас всё продолжал.
– Смотри на меня, – прорычал, вонзаясь всё быстрее. – Смотри на меня, когда я тебя трахаю, мать твою! – я сжалась сильнее, когда он склонился. – Тварь… какая же ты тварь. Смотри на меня! – ещё одна пощёчина. – Смотри! Открой свои чёртовы глаза!
Я приподняла тяжёлые веки. Он задышал ещё тяжелее, в глазах его на секунду промелькнуло понятное только одному ему удовлетворение. Из нутра вырвался стон – долгий, низкий. Дёрнувшись, он свесил голову. Я чувствовала, как он кончает, как выплескивается его сперма.
– Хорошая жена, – выдавил он. Обхватил мою грудь, смял и погладил по разбитой щеке. Склонился и попробовал поцеловать, но я не дала. Отвернулась. Наверное, не стоило, но чувствовать его поцелуй после того, что он сделал…
– Да и пошла ты, – сжал подбородок. Резко встал, поднял с пола юбку и швырнул мне в лицо.
Я приподнялась на руках. Тело ныло. Внутри всё болело, между ног саднило. Тыльной стороной ладони я вытерла кровь с губы. Рвано выдохнула и заскулила. Распахнув шкаф, вслед за юбкой Стас швырнул мне свитер.
– Убирайся! – гаркнул.
Прижимая руку к уголку рта, я подняла на него взгляд. Но не успела ничего сказать, он выхватил у меня одежду и опять впился в локоть. Сдёрнул с кровати и вытащил в прихожую.
– Вон пошла! Убирайся из моего дома!
Распахнул дверь. Я стояла на пороге голая, прижимая к груди вещи, и снова не верила. Не верила, что это всё на самом деле. Завтра будет новый день. Завтра… Только в сознании резануло пониманием, что послезавтра тоже будет день. Другой. И ещё… Но в них не будет ничего нового.
– Вали, откуда пришла, – махнул в темноту подъезда. – Иди ещё поработай. Глядишь, наработаешь что-нибудь.
В подъезд полетела моя обувь, сумка. Я отшатнулась от него, когда он хотел дотронуться. Пятясь, переступила порог и, стоило мне сделать это, дверь закрылась.
Я услышала голос Стаса, ругань и звон стекла. Следом ещё. И тишина. Гробовая тишина, и моё дыхание в ней.
Мирослава
– Это он? – Тома взяла меня за руку и легонько погладила по покрасневшему запястью.
Я кивнула и мягко высвободила кисть.
Вздохнув, подруга встала. Открыла шкафчик и, достав бутылку настойки, решительно поставила передо мной на стол. За бутылкой последовали два стакана.
– Я не буду, – выдавила сквозь слёзы.
С того момента, как я оказалась в уютном тепле своей институтской подруги, эти самые проклятые слёзы текли не переставая. Как я ни пыталась унять их, ничего не помогало.
Ничего не ответив, Тома вышла из кухни, а, вернувшись, накинула мне на плечи плед. Я сразу же укуталась в него. Подруга молча разлила настойку и протянула стакан мне. Я принюхалась.
