– Фаина, давайте поговорим спокойно.
Но Фаина уже нажала на кнопку вызова медперсонала. Через минуту вошел доктор и, качая головой, вывел всех из палаты.
– Что, никак? – сочувственно обратился он к Борису Николаевичу. – Тяжелый случай, скажу я вам.
Тяжелый случай или не очень, кто его знает, но через пару дней Борис Николаевич возвратился от комдива в приподнятом настроении.
– Итак, дорогие мои! – сказал он, потирая руки – Вам отпущено ровно два дня на сборы.
– Не понял? Это как? – удивился Вовчик.
– Чего не понял? Через два дня твоего духу тут не должно быть, недогадливый ты мой! Или под суд захотелось пойти? Собирайте вещи!
– Так что, мы возвращаемся в Москву?
– В Сибирь ты у меня поедешь, если еще такое сотворишь, понял? В оренбургскую армию тебя переводят.
– Это что, еще одну дыру затыкать? Что я там делать буду? Неужели нельзя было где-то более приличное место найти?
– Вы посмотрите на этого хама! По нему тюрьма плачет, а он еще носом воротит – не туда прячут бедненького! Завтра с утра нам выделят пару тройку солдат помогать упаковываться. В военторге я уже договорился, часам к десяти подкинут ящики. Тебе Владимир, завтра с утра сдать все казенное имущество и оформить проездные на себя, жену и ребенка. Не забудь в КЭЧ взять справку о сдаче жилплощади, я уеду на станцию выбивать контейнера, а ты, Лиля, распоряжаешься здесь личным составом. К вечеру все должно быть упаковано. С собой возьми только необходимые вещи для ребенка и вам. Понятно?
– Я не могу завтра, у меня работа
– Что? Лиля и ты туда же? Какая еще такая работа?
– А, ты не знаешь? – злорадно перебил папашу Вовчик. – Она у нас великая женщина-мученица! Ходит по избам, куски собирает. Ты думаешь, что вчера и сегодня котлетки ел из простого мяска? Нет. Это ее благодарные бабки подачки дали и она, благодетельница, их в дом притащила.
– Так. Это что еще за новости, Лиля?
– Это не подачки! И нечего я не кусочничаю. Я – работаю. Мне кажется, любая работа у нас в стране почетна.
– А теперь прошу подробнее. Где ты, девочка, и кем работаешь?
– Расскажи, расскажи отцу. Пусть погордиться товарищ генерал своей невесткой! Расскажи, как полы моешь, и помои за старухами таскаешь.
– А что здесь плохого, что я помогаю пожилым и больным людям? Я работаю агентом соцстраха. Это, страхование людей, имущества, животных от всяких непредвиденных ситуаций. Когда я прихожу в дом и вижу, что пожилой человек болен, почему бы мне, здоровой женщине и не помочь ему, не вымыть пол или посуду, не приготовить что-нибудь съестное. И нет ничего позорного в том, что меня благодарят, как умеют эти простые люди.
– Так. А почему ты работаешь в страхагенстве?
– Но в этом городке негде больше устроиться. Это было единственное место, где можно хоть что-то заработать.
– А тебе не хватает денег, что муж получает?
– Вот, вот, отец. Я ей тоже говорю, надо быть хозяйкой и рассчитывать свои возможности.
– Да помолчи ты, – досадливо отмахнулся Борис Николаевич от сына. – Хозяйка она не плохая, как я успел заметить. Так что же, Лиля, тебе не хватает двухсот с лишним рублей в месяц на ведение хозяйства? Чего ты покраснела и молчишь? Говори правду.
– Борис Николаевич, вы только не ругайтесь, но Володя мне не дает таких денег.
– Вот как? И сколько же он выдает тебе на содержание сына и дома? Говори, говори. Не стесняйся. Здесь все свои.
– Тридцать.
– Тридцать? Шутишь? Это в неделю?
