Перекур. И еще часа два на обратную дорогу.
Вы доходите до девятого участка и останавливаетесь. Ты подключаешь трубку, связываешься с оператором.
– В патруле без происшествий. Мы на девятом, – ты делаешь паузу. – Зависнем здесь, пока смена не придет?
– Лады. От извещателя ни ногой, если вдруг что – дам знать.
– Присядем? – обращаешься ты к напарнику. Тот молча кивает.
Вы с Квасом, неожиданно для тебя самого, стали кем-то вроде друзей. Ты усмехаешься, вспоминая, как тебя поначалу бесили его замашки, его туповатые шутки. А потом ты все это попросту перестал замечать. Вот так достанешь из нагрудного кармана сигарету, которую берег весь день, торопливо раскуришь на двоих и – странное дело – вроде уже и не чужие. Какая, к черту, «общность интересов»? Да он вообще за всю свою жизнь ни одной книги не прочел, и явно от этого не страдает, ну и что с того?
Вы находите узкие доски, спрятанные в пожухшей траве, садитесь на них спина к спине, поудобнее пристраиваете автоматы, развернув их дулом кверху.
– Будешь?
Ты оборачиваешься – Квас протягивает тебе карамельку. «Барбарис». Ты принимаешь подарок.
– Сейчас бы килограммчик таких вот конфет.
– Ну так! – одобрительно хмыкает Квас. – Надо на ночь что-нибудь заказать.
– Денег нет.
– Займем.
– У кого?
– Найдем.
– Через свинарник хочешь?
Товарно-денежные отношения предельно просты. Все совершается через посредника. Ты по-тихому суешь энную сумму рабочему свинарника, и уже к вечеру товар ждет тебя в условном месте на дороге к периметру. Такая вот теневая экономика.
– Сегодня мы на левом, можно самим.
Да, можно. Вот только чтобы постучать в окошко заветного зелененького киоска, нужно сначала сбежать с периметра.
Ты помнишь, как первый раз оставил боевую службу. Скинул автомат и боеприпасы младшему в патруле. Совсем как на разведучениях растянул колючую проволоку, чтобы ее звенья не соприкоснулись друг с другом, и не сработала сигналка. По каким-то буеракам выбрался на тропинку. Было сумрачное утро ранней осени. Ты пересек еще пару рубежей колючки, показалась трасса. На обочине бабуся пасла облезлых коз. Ты поздоровался и, кажется, даже улыбнулся. Подошел к киоску. Хотелось всего и сразу. На одни только сигаретные пачки ты готов был долго-долго смотреть жадным взглядом мальчишки-коллекционера. Время поджимало, ты быстренько попросил «LD» и полкило овсяных печений, судорожно протянул скомканный, влажный полтинник. Продавщица, как назло, не торопилась. Ты тревожно оглядывался, как заяц, готовый при первом же подозрительном шорохе сигануть в кусты. Потом… потом, уже с кульком в руках, мелкими перебежками вернулся обратно.
Не все походы за провиантом заканчивались столь удачно.
Казарма. Построение. Ротный меряет шагами коридор. В руках – целлофановый пакет с пряниками. В сторонке топчутся два незадачливых фуражира. Кинологи, поднятые по тревоге, поймали их прямо возле киоска.
– Вот за это, – командир роты поднял пакет так, чтобы всем было видно, – они продали Родину. Ну что ж, кушайте, а мы полюбуемся. Приятного аппетита, товарищи бойцы.
«Товарищи бойцы» краснели, бледнели и потели, переминаясь с ноги на ногу и теребя пакетик. Ротный взглянул на них с сожалением и глубокомысленно заметил:
– За пряниками с периметра бегать – на это тоже талант нужен. Хотя есть у нас тут такие… Самородки… Никто их вроде этому не учил, однако гляди ж ты, как наловчились! Правильно я говорю, товарищ ефрейтор? – и ротный с ухмылкой посмотрел на тебя.
