Ко мне подошла сотрудница музея, и было видно, что эта умная женщина заметила что-то необычное в этих ребятах, которых так затронула старая киноплёнка прошедшей войны, которые восприняли её как свою личную трагедию.
– Даже трудно поверить, что эти молодые люди так проникновенно воспримут нашу величайшую битву в истории Отечественной войны, и кто? Внуки тех солдат, которые и развязали эту кровопролитную войну, унёсшую миллионы человеческих жизней! Поразительно! Родители хороших ребят воспитали – умных, думающих и воспитанных! Удивительные дети! Я наблюдала за ними во время демонстрации документального фильма и видела, как они переживали каждую секунду и за каждого солдата. Как будто они были там, с ними, за экраном, шагая по полям с уверенностью в свою правоту и превосходство над теми, кто их уже ждал там, впереди, за минными полями и щитками нацеленных орудий. Большой души и с добрым сердцем эти ребята! – растроганно говорила женщина, умиляясь моими пленными панцергренадёрами.
– И мне нравятся эти ребята! Они такие непосредственные, особенно вон тот, в очках! Ну, просто типичный немец, мне так и охото его приголубить! А если ещё одеть его в вашу выставленную за витриной солдатскую форму, то и не отличить от солдат из показанного фильма, – убедительно поддержал я её мнение.
– Да, вы очень точно подметили, ему бы очень подошла эта форма. Она бы сделала его более мужественным и взрослым, – согласилась со мной проницательная женщина.
– А вот этот, щуплый и белобрысый, прекрасно играет на органе, – заслуженно похвалил я Курта.
– Я сразу поняла, что это необычные ребята! Поразительно и непонятно, как могли родители отпустить этих ребят так далеко от дома! Я бы никогда им не разрешила!
– У нас прямо сходятся мысли на этот счёт! Я сам просто не понимаю, как их можно было отпустить из дома путешествовать автостопом через всю Европу и Белоруссию с её лесами, через Смоленщину и брянские дебри, одних, без горячего питания, с одними рейхсмарками и галетами в кармане! Нет, я бы точно надрал уши подстрекателю такого экстремального круиза и не пустил бы своего сына вообще никуда! Хорошо, что они мне на глаза попались!
– Вы правы! Но хоть деньги у ребят есть! Хорошо, что они выбрали наш музей для своего общего развития! Да, милые ребята!
«Да, уж! – подумал я, – если бы они ещё и остались в нём манекенами, то с моих плеч свалилась бы большая гора счастья!»
– Ой, Вы знаете, скоро к нам в область, приедет большая группа военных из Германии по международной договорённости поиска и перезахоронениям останков немецких солдат, погибших на Курской дуге. Так что вам очень повезло, что мы сегодня открыты и заняты подготовкой к этому визиту.
– И когда же объявятся столь высокие гости с лопатами? – услышав такую весть, я прямо стал похож на спаниеля, ставшего в стойку почуяв близкую дичь.
– Ну, я не знаю и не могу точно сказать, но нас предупредили, что они могут приехать не сегодня-завтра. Я ведь подумала, что ваши туристы и есть эта делегация.
– У меня к вам будет просьба, очень большая просьба! Вот вам тысяча рублей – берите, берите, я себе ещё нарисую! И вот мой номер телефона. Сейчас, одну минутку! Ага, вот, написал! Коряво, правда, но что-то рука задрожала как у алкаша. Извините меня, но визитки у меня неожиданно закончились! Позвоните мне, как только они появятся, эти высокие гости, в ваш музей – очень вас прошу, позвоните мне! – от такой близкой перспективы избавиться от моих неожиданных родственников, у меня даже давление подскочило.
