Мои родители довольно лицемерны. И я хорошо умею быть таким же.
Смачно чмокнув её в щёку, расплываюсь в привычной улыбке дебила и сажусь напротив.
– Чай будешь? – предлагает она, поглядев в сторону кухни.
– Нет, спасибо, я позже, – отказываюсь, и мама не зовёт прислугу.
Она держит фарфоровую чашку, оттопырив мизинчик. Возможно, считает, что именно так делают истинные аристократы. Но выглядит это нелепо.
Смотрим друг другу в глаза, не переставая лицемерно улыбаться.
– В чём дело, Даня? – прищуривается она. – Ты хочешь что-то мне сказать?
– Да. То есть нет. Скорее спросить, – изображаю растерянность и понижаю голос до шёпота. – Мам, у нас проблемы какие-то с деньгами?
– С чего ты взял?
– Ну-у... Я подумал, раз ты так разозлилась из-за потраченной суммы...
– Нет, Даня, проблем нет, – тянет ко мне руку, треплет за щеку, как шкодливого щенка. – Просто тебе пора научиться рассчитывать свой бюджет. Когда он неограничен – это невозможно.
– Мамуль, послушай... Сто – это же очень мало... – начинаю лебезить перед ней, включив всё своё обаяние. – Я согласен на лимит, но давай сделаем его чуточку больше.
Она ненадолго замолкает, обдумывая мои слова. Потом неторопливо произносит:
– Хорошо. Но что ты дашь взамен?
– А что нужно?
– Ты знаешь, – вновь лукаво прищуривается.
– Упрости мне задачу, мамуль. Просто скажи, что нужно – я сделаю.
– Ди-на, – произносит она по слогам. – Я хочу, чтобы она стала твоей постоянной девушкой. Невестой. А потом и женой.
Бл*ть!
Мне хочется долбануться лобешником об стол.
– Можешь сказать, почему именно она? – против воли холодеет мой голос и сатанеет взгляд.
– Мне нравится её семья, – лаконично заявляет мама.
– То есть она должна стать моей женой, потому что тебе нравятся её родители?
– Ну да.
Зашибись!
И я буквально впадаю в истерику внутри себя.
– Да скажи ты ему как есть, – в столовой появляется отец.
– А как есть? – разворачиваюсь к нему.
– Мы вложили очень много денег в будущую клинику Гольтманов. И в кое-какие исследования Альберта Вениаминовича. Хотелось бы закрепить наш союз с этой семьёй ещё и браком. Скажем так: это послужит гарантией, что Гольтманы нас в итоге не кинут.
Ооо... Всё намного серьёзнее, чем я думал.
Кажется, у меня немеет лицо и дёргается глаз. Как, бл*ть, с этого можно съехать?
– Лёня, ну зачем ты так прямо? – укоризненно говорит ему мама.
– Ему пять лет, что ли, чтобы ходить вокруг да около? Даниил парень неглупый, знает, что деньги должны оставаться в семье, – многозначительно моргает мне отец.
И попробуй теперь возрази и покажи свою глупость.
– Ну-у... Может, там какой-нибудь гарантийный договор нужно было с Гольтманом составить? – выдаю с запинкой.
– Составили! – раздражённо фыркает отец. – Но если исследования Альберта увенчаются успехом, мы не сможем доказать свою причастность. А он без нашей помощи ещё лет пять обивал бы пороги разных министерств, выпрашивая финансирование. Короче, Даниил! Внуков мы хотим.
Понятно, что внуки должны быть от конкретной девушки.
– А как же универ? – мямлю я, вконец отчаявшись.
– Она академ возьмёт, а ты будешь учиться.
Да у них всё продумано, оказывается!
– Извините, – на подгибающихся ногах сбегаю из столовой.
Выхожу в сад. Сегодня меня раздражает даже солнце. И так хочется поорать... Содрать с себя одежду и даже кожу.
Этого просто не могло случиться со мной!
Пи*дец! Моя жизнь кончена!
– Даня, – мама выходит следом за мной. – Вижу, что ты расстроен.
