– На встречу с Бестелесой прибудет весь наш отряд, – безапелляционно объявил капрал.
– Ты офигел, что ли, Вован? – Санитар чуть не поперхнулся от возмущения. – Тебе такая баба честь оказала, а ты тут залупаешься. Думай, короче.
Грубо оттолкнув Зенита, дроид № 3 скрылся в коридоре. Капрал же принялся мерить шагами холл, поглядывая краем глаза на теннисные баталии, в которых, судя по всему, снова лидировал Р-Нат. Зенит ненадолго остановился у портрета Горбачёва на стене, пытаясь вспомнить – это известный космонавт или просто важный чинуша из ЦУПа.
Запись № 16. Почему Бестелесые сами не пошли на контакт, как при первой попытке? Почему через неодушевлённого посредника? Что за женское заведение, в котором они назначили мне переговоры? Монастырь? Бордель? Если они не могут больше попасть сюда, на звездолёт, значит, бортовой компьютер включил защитное поле. Точно! Потому и магнитная плёнка не пролезла в копропараллаксатор. Чтобы отсюда не произошло никакой утечки вовне, ИИ принял меры по защите секретной информации. Либо он оберегает нас от контакта извне. Но факт остаётся фактом – искусственный интеллект «Довженко-19» препятствует нашей встрече со сверхразумной расой. Остаётся вопрос – давала ли на это санкцию Земля?
⁂
Капрал поспешил обратно, чтобы поделиться своими соображениями с экипажем, но, едва переступив порог третьего отсека, он по устремлённым на него взорам сразу догадался, что обстановка в отряде поменялась.
Взгляды товарищей были холодны и суровы. Даже Штурман, на которого Зенит готов был ещё пару минут назад целиком положиться, виновато хлопал своими диоптрическими глазами. Да что там Штурман, Командор Дипер – и тот глядел с нескрываемым вызовом.
Повар, бесспорный зачинщик вотума недоверия, с ходу заявил, что все они более не желают слушать враньё капрала про космос, про отряд разведчиков «Нулевой парсек» и прочую галиматью.
– Ну чего ты всё время улыбаешься? – взбесило Лыжникова внешнее спокойствие Зенита. – Учти, Вовка, если будешь продолжать долбить нам по мозгам – Юрич завяжет тебе рот полотенцем. А я его предварительно намылю!
Бортинженер закивал в подтверждение слов Андрея и продолжил гладить картонного друга. Вернулся запыхавшийся после теннисного турнира Р-Нат.
– Раз уж все в сборе – предлагаю проголосовать, кто за меня, – предложил Зенит, надеясь разрушить внезапно возникшую зависимость коллег от депрессивных и деструктивных идей Повара.
– Голосуем, кто против космической ахинеи! – перехватил инициативу Лыжников и первым поднял руку вверх.
– Отдавайте свой голос с умом, думайте! – воззвал капрал к здравому смыслу коллег по отряду.
Биолог поднял руку и обосновал своё решение тем, что он противник любых полётов растений в космос. Их, мол, и так погублено несметное количество в орбитальных экспериментах, а место растений – на Земле. Бортинженер поднял руку и лапу Виталика – ему нельзя думать о том, что он разведчик, доктор заставляет забыть боевое прошлое. Иначе вернётся желание воевать, и его отсюда не выпустят уже никогда. Р-Нат поднял руку и заявил, что ему нельзя ни на чём летать, у него аэрофобия.
– А меня, Вован, просто больше не штырят рассказы про звездолёты, – честно сознался Врач и поднял обе руки. – Придумай что-нибудь новенькое. Про динозавров там или про фей.
Дипер, когда очередь дошла до него, спрятал голову под подушку. Но руку при этом поднял, как все.
