Бездна Мурены - страница 5
– Зато за окном демократия, страшно стало домой ходить – сам бы тут ночевал, честное слово, пока эта зараза и сюда не докатилась. Представляете – демократия в дурдоме! – разошёлся Арфеев и тут же осёкся. – Кхм, простите.
Он встал, заложил руки за спину и принялся ходить вокруг стола. В ходе променада Вениамин Константинович признался, что Зенита он после сегодняшнего инцидента решил перевести обратно в общую палату. К связанному и беззащитному пациенту, как выяснилось, может проникнуть любой. И в его больную голову может прийти что угодно, вплоть до нанесения увечий. По причине же нехватки средств набрать дополнительных санитаров больница не в состоянии. Эти бы не разбежались.
Доктор уселся за стол и уставился на экран монитора:
– Вот жила себе обычная женщина, книжками торговала, и вдруг средь бела дня на людной улице её застают разгуливающей в голом виде и тараторящей абракадабру. Не книжки же довели её до такого состояния, верно? Смутное время – вот истинная причина. Хотя и современные книжки ежели почитать – запросто свихнёшься.
Кого неугомонный бортовой компьютер имел в виду: незнакомку из блока памяти либо кого-то ещё – капралу было невдомёк. Он ещё какое-то время выслушивал заверения Арфеева в том, что тот не видит опасности в поведении Зенита по отношению к его соседям по палате, и очень надеется, что смущать их своими фантазиями капрал не станет.
Наконец, когда доктор замолчал, переводя дыхание, Зенит произнёс отчётливым шёпотом:
– Умоляю тебя, Веня, запусти на ночь самодиагностику. И если есть хоть малейший шанс, что ты продолжаешь функционировать и подчиняться командам человека, – передай на Землю, что с большой долей вероятности случилось самое страшное, чего боялось всё Космосодружество последние сотни лет. Созвездие Белой Мурены активизировалось. Нужен срочный межпланетный саммит.
– Ну не делайте же вы такое серьёзное лицо, Володя! Верните ему добродушное выражение – оно вам подходит гораздо больше.
По этой нелепой тираде бортового компьютера капрал понял, что шансов гораздо меньше, чем он надеялся. Он натужно улыбнулся, встал и задержался в дверях:
– Кстати, Веня, мне необходимо сделать новую запись в бортовом журнале – зафиксировать время выхода из анабиоза. Не напомнишь – какой сейчас год?
– Это вы мне напомните, если не трудно, – главврач оживился.
– Как же всё запущено. – Зенит возвёл глаза к потолку. – Суперкомпьютер звездолёта не в состоянии определить даже текущую дату. Я бы мог подсобить беспомощной электронике и согласиться, что год сейчас 1992, как на том календаре, что висит на стене позади тебя. Но я же прекрасно понимаю, что это ретросувенир от кого-то из шутников нашего экипажа.
Капрал взялся за ручку двери, но подозрительно вкрадчивый голос Арфеева заставил его вздрогнуть:
– Сами свою палату найдёте или санитара позвать?
Проверка! Я вдруг вспомнил, что ИИ во время экстренной ситуации имеет полномочия тестировать членов экипажа на случай возникновения у тех психологических проблем, неизбежных во время стресса. И, в крайнем случае, даже изолировать отдельных космонавтов посредством бортовых дроидов, чтобы уберечь корабль и остальной экипаж.
Запись № 5. Отныне следует тщательно контролировать каждое слово и действие.
– Да, Веня, найду, – ответил Зенит как можно более непринуждённо. – Мне ещё надо прогуляться по отсекам, проверить функционирование систем.