– Ты же понимаешь, что если ничего не делать, это только усугубится, – Алексей нахмурился, но его голос оставался спокойным. Он ждал её ответа, надеясь, что она всё-таки раскроет часть того, что скрывается за этой завесой тумана.
Елена медленно выдохнула и снова оглянулась на дома. Её лицо выразило усталость, она выглядела так, словно уже давно смирилась с тем, что этот туман неотвратим.
– Может быть… Но ты даже не представляешь, с чем имеешь дело, – произнесла она едва слышно, её голос дрогнул, и она поспешила уйти в туман.
Алексей хотел окликнуть её, но слова застряли в горле. Она исчезла, словно растворившись в дымке. Остался лишь туман и гнетущая тишина, нарушаемая лишь редкими шорохами шагов, как будто невидимый наблюдатель двигался по площади, следя за каждым его движением.
Тревога внутри него росла, словно давление на грудь. Он вновь оглянулся на деревню, в этот момент ему казалось, что даже стены домов скрывают свою тайну. Что-то было не так. И, возможно, Елена была права: не каждый готов узнать правду, скрытую за завесой тумана.
Дом стоял на краю деревни, вдали от остальных строений, словно его умышленно отодвинули подальше от центра жизни Бездонья. Ветки старых деревьев изгибались над крышей, будто вытянув руки, старались защитить его от посторонних глаз или, наоборот, скрыть от чего-то внутри. Ворота, ведущие к крыльцу, за долгие годы покрылись ржавчиной, их петли издавали пронзительный скрип, когда Алексей толкнул их вперёд. Сложно было поверить, что когда-то это место казалось таким знакомым.
Сама деревня казалась древней и потускневшей, но дом семьи Алексея словно вобрал в себя все эти десятилетия упадка. Он стоял, как немой свидетель всего, что когда-то было, запирая внутри воспоминания и старые тайны.
Алексей встал перед дверью, разглядывая деревянную доску с облупившейся краской. Запах сырости витал в воздухе ещё снаружи, и ему стало не по себе. Он протянул руку, с силой толкнув дверь. Она поддалась с трудом, издав протяжный стон, как будто не хотела впускать его внутрь. Звуки деревни остались за спиной, и Алексей оказался один на один с этим мрачным и забытым местом.
Первое, что ударило по его чувствам, был запах. Запах гнили и сырости, словно дом давно начал разлагаться изнутри. Стены, некогда крепкие, теперь покрылись мелкими трещинами, а паутина свисала с углов, перетянув комнату тонкими нитями. Фонарик в руке Алексея дрожал, как и его сердце, свет пробивался с трудом через плотные пыльные занавески, которые давно никто не трогал. Полы скрипели под его ногами, как будто с каждым шагом Алексей будил что-то, что давно спало в этих стенах.
Дом встретил его полной тишиной. Даже ветер, который шуршал снаружи, не мог прорваться сквозь плотные стены. Алексей двигался осторожно, стараясь не наступать на слабые доски, которые могли обрушиться под весом времени. Он помнил этот дом с детства, но сейчас всё казалось чужим. Место, где он когда-то бегал маленьким мальчиком, теперь было погружено в полумрак, и каждый предмет на полках выглядел незнакомым, будто дом забыл о своём прошлом.
Первые шаги по коридору были неуверенными. Алексей медленно оглядывал комнаты, каждая из которых была наполнена мрачными тенями и застывшими воспоминаниями. В одной из комнат стоял старый шкаф, который давно начал гнить. На полках лежали покрытые пылью книги и разбросанные фотографии. Алексей потянулся к ним, чувствуя, как внутри поднимается волна ностальгии.
