– Лет двадцать.
– А до этого где трудился?
– В КГБ.
– Наверняка знает, как обманывать детекторы лжи.
– Всё равно не думаю, что он причастен к убийству, – покачала головой Дремлюгина. – Человек проверенный. Правда, в последнее время совсем исхалтурился. В день убийства он с подчинёнными ни разу не связался, хотя должен был их контролировать. Позванивать хотя бы по утрам и вечерам.
– Вы его уволили?
– До сих пор его не простила, но с работы не выгнала. Олег слишком много знает о Серёже и обо мне, чтобы с ним расставаться. Как же он меня тогда благодарил! Туфли целовал, словно египетской царице! Оно и понятно: где он ещё найдёт такую зарплату, как здесь?
– Не наказали? Сергей Петрович погиб по его вине. Если б он позвонил охранникам, убийства могло не случиться.
– По его вине? Бросьте! Ну, позвонил бы он утром охранникам… что бы это изменило? Всё равно бы они вызвали этих девок и дрыхли, когда Серёжу убивали.
– Что случилось с охранниками, которых усыпили проститутки?
– Я их избила Серёжиной тростью. Потом уволила.
– Избили? И они никуда не пожаловались?
– На меня? – изумилась Дремлюгина. – Смеётесь? Они до сих пор надеются, что я их позову назад.
– Следаки допрашивали проституток?
– Которые усыпили охранников? Нет, конечно. Убийцы их увезли неизвестно куда. Девочки в город не вернулись. Это я точно узнала по своим каналам, через знакомых сутенёров. Значит, лежат где-нибудь под лесной подстилкой или на дне болота… Ещё есть вопросы?
Вирятин замялся.
– Вижу, вам больше ничего в голову не приходит, – улыбнулась ему Ирина Геннадьевна. – Может, я и зря вас позвала. Пойдёмте назад!
Когда они вышли из кабинета, хозяйка особняка направилась не в сторону мастерской, а в противоположную. Она подошла к массивной грубой двери из липовых досок, которая смотрелась в этом особняке инородным телом.
– Тут джакузи, русская баня и хамам, – пояснила Дремлюгина. – Вы ведь замёрзли, а я в свою душевую кабинку не могла вас пустить. Поймите правильно: она личная, только для меня. Так что попарьтесь здесь. Я наверху подожду.
– Я бы с радостью, но как-то неудобно отнимать у вас время… – засмущался Вирятин.
– Фигня! Это Натуся, генеральный директор «Бальзама», пашет как папа Карло с утра до ночи, а я не загнанная лошадь. У меня на сегодня ничего не запланировано, кроме встречи с вами. Можете смело париться. Пришлю банщика-массажиста. Могу, кстати, и девочку подогнать.
– Вызвать из города? – немного удивился Павел Валентинович.
– Зачем? – Дремлюгина передёрнула плечами, будто вспомнила что-то очень неприятное. – Вызовы тут не практикуются. Не хватало притащить в дом СПИД или ещё какую-нибудь заразу. У меня здесь постоянно живут служанки специального назначения, нелегалки-мигрантки. Все красивенькие, нежненькие, ухоженные. Есть светленькие, есть смугленькие. Даже таечка и негритяночка имеются. Выбирайте любую. Можно и двух, если хватит сил. Вот, посмотрите!
Она провела Вирятина в комнату отдыха и включила экран со снимками девушек. У каждой были сфотографированы и лицо крупным планом, и обнажённое тело в разных ракурсах.
– Видите, какие у меня девахи? – похвалилась Дремлюгина. – Одна краше другой!
– И любая согласится?
Ирина Геннадьевна посмотрела на Вирятина снисходительно, как на ребёнка:
– Пусть только попробует заартачиться! У меня с ними разговор короткий. Если что не так – сразу выброшу в лес без копейки денег, без паспорта и без верхней одежды. Поблукает полдня среди осин – станет, как шёлковая… если кабан её не запорет.
