– Почему бы и нет! – подняла брови Марина Вячеславовна. – Давайте и то, и другое. Ну, и где ваша кабинка?
Маленькая комнатка была отгорожена от общего зала плотными шторами, а внутри обшита сосновой шалёвкой и залита тёплым светом ламп накаливания. Окно её выходило на водохранилище, по которому бежала вечерняя красная рябь.
Марина Вячеславовна выжидательно смотрела на Вирятина, время от времени чиркая взглядом по букету. Павел Валентинович притронулся было к цветам… но тут в кабинку вошёл хозяин кафе, собственноручно неся на бронзовом подносе две чашки кофе и дымящийся кальян.
Помощница прокурора затянулась дымом с яблочным привкусом, продолжая с любопытством поглядывать на Павла Валентиновича.
– Мы так давно друг друга знаем, Марина! – наконец, сказал Вирятин, привстал и протянул ей розы.
– Да, много лет знакомы! – кивнула она. – И сколько раз друг друга выручали… а вот цветы ты мне даришь впервые.
– Это было моей ошибкой.
– Конечно…– вздохнула Марина Вячеславовна. – Но у тебя есть алиби. И я была замужем, и ты женат… а сейчас видишь, как судьба распорядилась! Оба одиноки…
Павел Валентинович вспомнил день, когда они познакомились. Он тогда был корреспондентом, даже не специальным, а обычным, она же – помощницей прокурора одного из городских районов. Еле заметная искорка проскочила между ними сразу же, как только он впервые вошёл к ней в кабинет.
Вирятин до сих пор не забыл рисунок на её лёгком сарафанчике. Да-да, тогда она была не в форме, хотя и на работе. Вот оно, бесшабашное начало девяностых!
– Мне нравятся ваши статьи. Отличный слог. Вы в любой момент можете так писать или ждёте, когда вас посетит вдохновение? – поинтересовалась она.
Он пригляделся к ней и поразился странному сочетанию азиатских черт лица, чёрных глаз и молочно-белой кожи.
– Журналистам некогда ждать вдохновения, – ответил он.
О чём они говорили дальше в тот день? Этого он вспомнить уже не мог. Впрочем, после этого было ещё столько встреч!
Марина Вячеславовна тоже ударилась в воспоминания. Они вместе стали восстанавливать каждый визит Вирятина к помощнице прокурора. Оказалось, они до сих пор не забыли, кто во что был одет во время этих встреч и о чём говорил.
– Мы всегда друг другу нравились, – сказала Марина Вячеславовна. – Иначе бы не запомнили все эти детали…
Обстановка явно не располагала к тому, чтобы просить у неё дело об обезглавленном бизнесмене. Павел Валентинович вообще не решился бы завести разговор о работе, если бы Багримова сама вдруг не спросила:
– Это правда, что тебя понизили? Действительно отняли криминал? Как глупо с их стороны! Неужели ты ровня этой пигалице – с твоим-то пером, опытом, контактами! Может, тебе помочь, с прокурором поговорить?
– Не надо, Марина. Они передумали. Решили не трогать отдел.
– Осознали ошибку? Значит, криминальный отдел опять у тебя? Ты давно ко мне не заходил, а я тебе кое-какие прикольные дела подобрала! Не сенсации, правда, не жареные факты, но очень колоритные истории. Поглядишь?
– Ещё спрашиваешь!
– Тогда заходи в понедельник в прокуратуру.
– А громких дел, значит, никаких для меня нет?
– Откуда ж они возьмутся в нашей дыре?
– Как же, а убийство Сергея Петровича? Ведь это из-за него я чуть не слетел с должности…
Марина Вячеславовна изменилась в лице.
– Убийство Дремлюгина? У вас ведь уже вышла заметка.
– Хочу копнуть подробнее…
– И без жениха меня оставить? А я ведь только-только планы на будущее стала строить.
