Тридцать пять, быстро посчитал в уме Валера и ужаснулся. Перед ним стоял сверстник, чуть старше его.
Еще лет пять, и у Валеры тоже появятся седины, а под глазами вырастут мешки от недосыпания.
Нет. Эта жизнь не для него.
– Бывай, мил человек, – Валера махнул рукой и пошел к машине.
Площадка перед административным зданием порта была не заасфальтирована, покрыта все тем же затертым в труху бетоном, коим заливали огромные Доки в советские времена. И цивилизации той, развитой, не осталось, а следу ее промышленной мощности все еще ощущаются под ногами. Садясь в машину, Валерий постучал туфлями друг об друга, стрясая цементную пыль. Кончики туфель не так блестят, как в кабинете. Запылились всего то за два шага по порту.
Зажужжал телефон, это пришло сообщение от Маши.
«Что делаешь?».
– Поехали пообедаем, – буркнул он водителю, а подруге написал:
«Курю со всяким быдлом».
В ответ пришел грустный желтый кружок.
***
Машина остановилась на застланной плиткой набережной.
– Сегодня днём ты спросил меня, от чего я так понур. – Нарушил уединение в шуме волн Валерий.
Они сидели на балконе ресторана, неподалеку от отеля «Hilton». Удачное расположение на главной набережной города, а также отличная картина проданного с потрохами порта на противоположном берегу бухты – послужили критериями выбора на вечер этого заведения. Будний день подходил к концу и солнце ещё звало горожан на послерабочие прогулки по набережной. Заведение пустовало и жадные до чаевых официанты всматривались в вальяжно раскинувшихся у балкона джентльменов.
Валерий вспомнил, как по пути от гостиницы до этого ресторана ему встретились памятники «самодержавного типа». К чему они? Почему вообще Валерий стал обращать на них внимание? Да все очень просто, это повестка дня сегодняшнего. Общество, в котором он чувствовал себя рыбой в воде, вернулось на двести лет назад, в крепостное право. Вместо барской грамоты, теперь подобные портфельчики с акциями и договорами. Захочет раб сбежать с дворянского поместья – нет привязи. На деревне нынче кнут по слаще для крестьянина выбран – кредитный договор. Сиди в этой яме, мужичек и не рыпайся. Да только знай, подгребая под собой землю плодородную, да наверх передавай барину в уплату долга. Тем самым делаешь свою яму глубже. Ай, да Мишка с Борьбой, ай да сукины дети, хитро придумали!
– Я ожидал увидеть в твоем лице больше энтузиазма. – Пояснил чиновник. Ему не хотелось оставить впечатление беспардонного торгаша, радующегося фатальной ошибке соперника, приведшей к краху. Ведь именно так можно расценивать сегодняшнюю сделку со стороны покровителей Валерия Борисовича.
– По дороге в порт я услышал историю, потрясшую меня, словно смерть младенца. По сути, это и была таковая смерть – сотен нерождённых малышей, что сгубила номенклатура и тупость.
– Простите, я не совсем понимаю.
– В порту стоит корабль. Он свидетель и последний надёжный друг, причастный к трагедии линкора «Новороссийск». Мне кажется очень важным знаком, что данный корабль находится именно в нашем порту, – Валерий осекся, осознав, что уже употребляет собственное местоимение относительно порта, – Это символ самый громадный из тех, что способен написать человек. Буквы по широкому песчаному пляжу «SOS». С берега они не понятны бегающим вокруг жителям погибающего островка. Зато видны из далека пролетающим самолётам. И этот корабль говорит: «Смотри»! Каждому жителю города говорит: «Вы горите».
