– Кто только что сменился с восьмого поста? – Твердо спросил офицер.
– Я, матрос Науменко.
– Что Вы делали на посту, товарищ матрос? – все тем же монотонным голосом задавал вопросы Аникеевич.
– Охранял Родину, товарищ капитан-лейтенант, – без запинки, как выученную песню Раджеша, протараторил Науменко.
– Славно Вы ее охраняете, товарищ матрос, – офицер как удав приближался к сменившемуся караульному, – с папиросой в зубах Вы ее охраняете.
От услышанного Алферов вздрогнул, лямка автомата соскользнула с плеча.
– Раньше нужно было переживать, товарищ разводящий, когда людей на посты расставляете, – Аникеевич принюхался к лицу Науменко. Тот даже глазом не моргнул при словах о курении. Задержал дыхание, хоть это не спасет от чуткого внимания политработника к любым проявленным запахам неблагонадежности. За пьянку мог и под трибунал отдать, коль запах учует. Но табачный дым не так просто выветрить.
– Товарищ капитан-лейтенант, разрешите уточнить, – подал робкий голос Алферов.
– Не разрешаю. Тут и уточнять нечего, – оборвал офицер и вновь повернулся к Науменко. – Курил на посту?
– Так точно, – сознался Иван, поскольку понимал, препирания с Аникеевичем бесполезны. Если этот пропагандист обвинит матроса хоть в курении, хоть в знании английского языка (дабы передавать ментальные телепатические сигналы противнику, не иначе как), хоть в неискренней декламации мыслей Ленина – знай, это уже не обвинения, а конкретный приговор.
– Сдать оружие, – скомандовал офицер.
Образцово выполнив строевой прием, Науменко вручил автомат и подсумок с патронами подошедшему Алферову.
– Товарищ старший матрос, сопроводите матроса Науменко на гауптвахту, после чего со сменой продолжайте нести службу. – Скомандовал Аникеевич и уже отойдя на пару шагов, добавил в след. – Бдительно продолжайте нести службу. Бдительно. И не забудьте доложить своему непосредственному начальнику о случившемся.
***
Заступивший на восьмой пост матрос Георгий Исаков недовольно помял полученный скарб. По первому ощущению от пачки папирос ушло больше половины. Так не пойдет! Ещё вся ночь впереди! Что передавать на согрев сменщику в полночь?!
Пост номер восемь располагался при удобном углублении в корпусе палубы. Находясь на обдуваемом западным ветром борту, у караульного была возможность спрятаться меж башен орудий, незаметно запалить спичку и прикурить папиросу. Кроме ценного табака бумажная пачка сигарет содержала не менее важное послание. На белой карте Беломорканала карандашом мелко приписаны палочки с отметкой времени. Это счет количества прибывших и убывших шлюпок с матросами. В ночь кроме увольняемых на берег набиралось немало самовольщиков.
Заприметив шальных морячков, не нужно поднимать панику. Следует поставить на пачке сигарет галочку, а к полуночи старшина сделает подсчет убывших и прибывших. До утреннего построения на мостике контролирующий все сверхсрочник обязан знать, кто не вернулся с «полуофициальной» ночной прогулки.
Это негласное правило было вторым уставом корабля, где во главу угла был поставлен не мудрый офицер, знающий, как разить врага. В таком коллективе необходим смышлёный старшина, умеющий управлять людскими сердцами и думами.
По бумагам на линкоре «Новороссийск» полторы тысячи рабочих пар рук, и столько же зорких глаз. В действительности, корабль обладал тысячами человеческих душ. Нигде в бортовых журналах не учтены их страдания и порывы. Знали о них лишь старшины палуб.
