– Я только устроюсь, – опасливо промолвила Сара, – а потом приду и помогу вам одеться, миссис Бейнбридж.
– Вам незачем торопиться, – сказал Джолион. – Я покажу сестре ее комнаты. Позже мы все вместе отужинаем.
– Благодарю.
Подхватив Элси под руку, брат потащил ее обратно в коридор, откуда они только что пришли.
– Ты не должна обращаться с Сарой, как со служанкой, – прошипел он сквозь зубы.
– Я бы и не стала, но она ничего не делает, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Эта старая девица – прихлебательница, живущая за мой счет, не так ли?
– Она – Бейнбридж, единственная родня Руперта, вся его семья.
Элси помотала головой.
– Это неправда. Я была семьей Руперта. Я его ближайшая родственница.
– О да, тебе удалось убедить его в этом.
– Да о чем ты, объясни наконец!
Джолион замедлил шаг. Он огляделся по сторонам, проверяя, нет ли поблизости слуг.
– Извини. Я вел себя неучтиво. Ты ни в чем не виновата. Но я думал, что мы с Бейнбриджем договорились, еще до свадьбы, что именно произойдет в подобной ситуации. Это было джентльменское соглашение. Но Бейнбридж…
В сердце Элси закралась тревога.
– О чем ты говоришь?
– Он разве не говорил тебе? Бейнбридж перед смертью изменил завещание. Его поверенный прочитал мне текст.
– Что там сказано?
– Он все оставил тебе. Все. Дом в Лондоне, Бридж, долю в спичечной фабрике. Больше никто не получает ни гроша.
Разумеется, он это сделал. Месяц назад – когда она сообщила ему о ребенке.
Подумать только… после всего, что ей пришлось пережить, она удостоилась счастья выйти за человека заботливого, дальновидного – и потеряла его. Неосмотрительно, сказала бы Ма. Как это похоже на тебя, Элизабет.
– Что странного в том, что он изменил завещание? Я его жена, я ношу его дитя. Такое решение кажется мне совершенно естественным.
– Вполне. Проживи вы год или два, меня бы оно нисколько не покоробило, – качая головой, Джолион двинулся дальше по коридору.
Элси пыталась не отставать, запомнить дорогу она была не в силах: казалось, что винно-красные стены колышутся, будто полотнища ткани.
– Я все же не понимаю. Руперт был ко мне добр и поступил как ангел, посланный в ответ на мои молитвы.
– Нет, всё не так. Подумай, Элси, подумай же! Как это выглядит? Мужчина, которого все знали как закоренелого холостяка, женится на женщине моложе себя на десять лет и вкладывает деньги в фабрику ее брата. Он переписывает завещание, делая ее единственной своей наследницей. Не проходит и нескольких месяцев, как он внезапно умирает. Человек, казавшийся здоровым, как бык, мертв – и причина его смерти никому не известна.
В груди Элси словно выросли колючие ледяные кристаллы.
– Какие нелепости ты говоришь. Никто не может заподозрить…
– О, все подозревают, уверяю тебя. И об этом идут пересуды. Подумай о спичечной фабрике. Подумай о моем добром имени! Мне одному пришлось выдержать все это, противостоять настоящей буре сплетен.
Элси, споткнувшись, чуть не упала. Так вот почему Джолион настоял на ее отъезде в деревню, вот почему отказался доставить тело Руперта в Лондон: из-за скандала.
Она помнила последний скандал. Полисмены в металлических шлемах, снимающие показания. Слухи, которые вились за ней шлейфом, подобно мушиному рою, и неприязненные, жадные взгляды. Это может тянуться годами. Нужны годы, чтобы скандал утих.
– Боже мой, Джо. Сколько же времени мне и ребенку придется томиться в этом жутком месте?
