– Кто ж не хочет? Только не бывает чудес таких.
– Ты согласен? Или нет?
– Если всё так, как вы говорите… только не бывает такого.
Дальнейшее Дарен помнил смутно. Помнил глаза, горевшие уже не черным, а красным огнем. Глаза приблизились к его лицу, и Дарен зажмурился. Инстинктивно. Потом шею словно обожгло огнём. А очнулся Дарен уже изменившимся. На вопрос: «Зачем?», Глеб ответил просто:
– Наш род не должен вымереть.
– Наш?..
– Вампирский. Вампиры должны жить и продолжать создавать себе подобных.
– Почему я?
– Ты красивый. Красота не должна увядать и умирать. Я тебя всему научу, не бойся.
Давно уж разошлись их пути… Глеб был сдержанным вампиром. Не убивал больше, чем требовалось, чтобы выжить. Дарен таким не был. Он ненавидел женщин. Почему-то именно их Дарен винил во всём, что с ним случилось. Не польстись баронесса на его красоту, Дарен бы об этом и не задумался. Служил бы свою службу. Погиб бы, или умер в старости. Это женщины показали Дарену другую жизнь, а потом он понял, что в этой самой другой жизни был лишним. Но уже попробовал её на вкус. И вскоре должен был лишиться.
Существование, которое подарил ему Глеб, нравилось Дарену гораздо больше. Он никогда не состарится, он может брать всё, что захочет. Он может делать с женщинами всё, что захочет. Когда-то они с ним, а после обращения пришла его пора. Наступило его время. Баронесса Черкасова умерла первой. Благодарности Дарен никакой не чувствовал, а вот ненависть…
– Твою мать, Дарен! – услышал он голос, вырвавший его из воспоминаний. – Я что, похожа на уборщицу?
Ольга стояла над свежим трупом какой-то девицы из ночного клуба. Дарен посмотрел на покойницу, потом на свою подружку, и демонстративно отвернулся к окну.
– Ясно. – сказала Ольга. – Уже начала вонять. Вынесу, пока не рассвело.
– Делай, что хочешь. Не приставай ко мне только.
– Ты её трахнул?
– Не твоё дело. – хмыкнул Дарен.
– Естественно. Моё дело убирать за тобой грязь. Какой же ты эгоистичный му…
– Заткнись! – рявкнул он. – Ты надоела мне. Убирайся из моего дома.
– Ладно, остынь. – буркнула Ольга. – Я пошутила.
Она, подумав, вытащила тело девицы на крышу, прыгая с ним по балконам, что было на слишком удобно. Через несколько домов можно будет оставить труп на крыше и вернуться. Не поймать бы первые лучики солнца кожей. Это каждый раз было больно.
Дарен встал и прошёлся по квартире. Брезгливо спихнул со столика перед зеркалом какие-то Ольгины женские штучки. Надоела! Они все и всегда ему надоедают. Может, прекратить их обращать? Одному тоже невесело… он вздохнул и полез спать в свой гроб. Крутой и наворочанный гроб, сделанный на заказ. Ну и что, что понты? Зато Дарену нравится!
Зачем он обратил очередную девку? За полгода она надоела ему хуже горькой редьки! Так ведь они-то и не против обращения! Сами просят. За всю жизнь обратиться в вампира отказалась только одна. Что-то в ней было особенное, наверное… ах, да. Она родила от него ребёнка. Девочку. Не могла родить мальчика? Была бы у Дарена семья. Сын. Плоть и кровь. Девочки ему были не нужны. Ни при каком раскладе.
Максим выслушал её очень спокойно и бесстрастно. По крайней мере, держал себя в руках – не охал, не ахал, глаза не закатывал. Видимо, все соответствующие эмоции уже были прочувствованы им, когда Макс следил за Джейн и видел, как она пьёт кровь из душегуба Георгия. А сейчас он просто спокойно выслушал и кивнул.
