Ответов Лиза не находила. Но зато вопросов возникало предостаточно. Версии про самоубийство или несчастный случай были напрочь лишены логики. А если бы в деле был замешан «Ермолайка», его бы арестовали первым. Или отстранили от проведения занятий в институте. Но урок химии из расписания не исчез. Более того, он значился завтра, и Лиза не собиралась его пропускать. Чтобы как минимум убедиться, что Пётр Семёнович Ермолаев не сбежал из Смольного.
Однако же Бельскую разбудил не ночной кошмар. И даже не скорое приближение рассвета. Девушка и сама не сразу поняла, в чём дело. Какое-то время она просто лежала, вслушиваясь в окружающие звуки. Но не было ни шагов, ни шорохов. Не скрипнула половица. Не застонала дверная петля.
Лиза подумала, что ей померещилось. Это всё игра воображения из-за страха. Опасения за собственную жизнь, которые заставляют сердце биться чаще, а кровь – шуметь в ушах. Но потом она поняла, что именно привлекло её внимание.
Тиканье.
Размеренный механический звук заполнял тишину своей вкрадчивой монотонностью.
Лиза резко подняла голову от подушки, вглядываясь в сумрак, и поняла, что не ошиблась.
Старые часы… пошли! Их маятник неторопливо раскачивался из стороны в сторону. Секундная стрелка бежала по кругу короткими рывками.
Но этого просто не могло произойти! Лиза не прикасалась к часам вовсе, боясь повредить раритет, а, кроме неё, вечером сюда никто не заходил. И тем не менее…
Кто-то завёл часы.
Не могли же они заработать сами ни с того ни с сего?
Липкий ужас поднялся в животе и растёкся по всему телу. Руки взмокли. Ноги сделались ватными и ледяными под тёплым одеялом.
Бельская так и застыла в полусидячем положении, боясь шевельнуться. Медленно, очень медленно она легла обратно. Подтянула одеяло дрожащими пальцами. Прислушалась так сосредоточенно, что голова начала болеть.
Все твердили, что в Смольном она в полной безопасности, но Лиза вдруг отчётливо осознала всю ложность этого утверждения. Случись что-то плохое, никто и на крик её не явится. Пожилые дамы вовсе не услышат, а те, кто помоложе, решат, что у неё очередной припадок из-за переживаний.
Но в голубой спальне по-прежнему было тихо. Никто не вышел из ванной. Не вылез из-под кровати или из шкафа.
Постепенно все смоляные тени растаяли, размылись ясным июньским рассветом. А когда в комнате окончательно воцарилось утро, Лиза осмелела и выбралась из постели. Прихватила всё тот же зонтик вместо оружия.
Она проверила ванную, нутро гардероба и узкое пространство под кроватью. Заглянула за шторы и высунулась в коридор. Никого.
Вот только старинные часы продолжали идти как ни в чём не бывало. Словно бы и не молчали с полвека до этого.
К тому времени, как Анна Степановна пришла будить свою воспитанницу к завтраку, Бельская успела умыться и привести себя в порядок. Классную даму она встретила с улыбкой. На все её вопросы отвечала приветливо и уверяла, что спала превосходно. Про дневник и часы Лиза промолчала, равно как и про иные свои подозрения. Не желала доводить до скандала, раз уж все вокруг убеждены, что имел место несчастный случай, а не убийство.
За трапезой она кушала простую овсянку и булку с маслом, а сама размышляла о том, почему и вправду не арестовали никого из преподавательского состава. Даже Свиридову не подозревали, кажется. Хоть её и надлежало проверить в первую очередь. Мало ли, вдруг она тайно враждует с кем-то из воспитанниц за их шалости. Либо иные разногласия. А то и вовсе за всем кроется интрижка с чьим-нибудь отцом.
