– Алло?
– Миша, прости, что разбудил, но дело срочное.
– Я не сплю с тех пор, как ты ушел из дома Джошуа с той женщиной.
– Откуда ты знаешь?
– Прости, Мэнни, но я не снял наблюдение.
– Тебе не за что извиняться. На самом деле, это к лучшему.
– Почему? Что случилось?
– Пока не могу сказать точно. У меня все еще больше вопросов, чем ответов, но, возможно, доклад твоих ребят прольет свет на мои догадки.
– Черт, теперь я точно не сомкну глаз. Так что ты хотел?
– Я назову тебе адрес дома, а ты в срочном порядке направишь сюда уборщиков.
– Ты в порядке?
– Да, не волнуйся. Меня здесь не будет, дверь останется незапертой.
– Ты приедешь ко мне?
– Утром.
– Хорошо. Продиктуй мне адрес.
– Как вы себя чувствуете?
Эммануэль закурил, не сводя глаз с женщины. Теперь, когда нервное напряжение начало спадать, а вынужденная жестокость и хладнокровие уступили место закономерно возникшей нужде расслабиться, он мог иначе смотреть на эту женщину. Нет, он не видел в ней лишь объект, так желаемой после схватки с врагом, сексуальной разрядки, напротив, он наслаждался одним ее присутствием. Душистым ароматом мыла, исходившим от ее тела, пышными формами груди, выраставшими под тканью халата, чувственным, с легкой хрипотцой, голосом, даже ее грустными голубыми глазами. Все это возвращало его к человеческому облику, успокаивая разум, тело и душу.
– Я в порядке, насколько это возможно в подобной ситуации. Вам к такому привыкать не приходится?
– Такая у меня работа, Мария.
– Пытать, отрезая части тела и убивать? – ошеломленно спросила женщина.
– Порой приходится. Это делает меня плохим человеком в ваших глазах?
– Нет. Не в этом случае.
– Славно. Потому что только в таких случаях я пачкаюсь в чужой крови.
– Но как вам удается сохранять спокойствие?
– Вы сами сказали. Вопрос привычки. Послушайте, Мария, эту ночь вам придется провести в отеле. Завтра, когда вернетесь, обнаружите дом в привычном состоянии.
– А вы?
Мария подняла на него свои печальные, бездонные, как два озера, глаза.
– А что я?
– Вы не поедете со мной?
– Вы хотели бы этого?
– Я не хочу оставаться одна этой ночью, – смутившись, тихо произнесла женщина.
– В таком случае, я жду вас внизу. Спускайтесь, когда будете готовы.
– Постойте!
На выходе из комнаты Эммануэль обернулся.
– Почему вы выругались, когда я напомнила вам слова Джошуа?
Эммануэль тяжело вздохнул, не желая озвучивать догадку, проливавшую свет на глубокое отчаянье, в котором пребывал его друг, добровольно расставаясь с жизнью.
– Я думаю, я и есть то самое решение. Джошуа не мог не знать, что я не оставлю его смерть без внимания и немедленно прилечу, чтобы разобраться во всем.
Произнеся вслух эти слова, Эммануэль понял, что не зря это сделал. Разрозненная мозаика в его голове начала складываться в подобие ясной картины, лишь прибавившей решимости выяснить все до конца и найти виновных.
***
Спустя немногим менее часа, Эммануэль и Мария поднялись в номер-люкс отеля Мэйфэр, расположенного в самом сердце Лондона. Потратив на сборы не более тридцати минут, Марии удалось с помощью макияжа искусно скрыть следы усталости и потрясений минувшего вечера. Распущенные, не поддавшиеся седине в сорок один год, волосы спадали на плечи и дальше струились по спине. Надето на ней было модное темно-коричневое пальто выше колена, по всему контуру обшитое белой тесьмой. Войдя в номер, Эммануэль сразу заказал ужин на двоих. Его уже давно мучил голод. До половины наполнив два стакана шотландским виски, он протянул один Марии и удобно устроился в мягком кожаном кресле.
