Серефин вновь оказался у перил, хотя и сам не понял как. Но и этого момента просветления хватило, чтобы увернуться от когтей. Вот только он понимал, что его все равно затянет в воду. И, казалось, его это не сильно волновало.
– Нет! – закричала Надя и вновь потащила его от борта, выставив в сторону воды руку со шрамом.
Русалки замерли.
Медленно, в едином порыве, они повернули лица к Наде и уставились на нее. С мертвенно-бледным лицом и открытым ртом Надя посмотрела на Серефина, и в ее глазах мелькнула паника.
Какой же силой обладала эта девушка?
Шрам болел, по ладони расползалось темное пятно, а сердце бешено колотилось в груди. Она не понимала, что происходило. Но явно что-то было не так.
Париджахан с легкостью вывернулась из рук русалки и посмотрела на Надю.
А Надя медленно опустила руку, чувствуя пристальные взгляды всех вокруг. Ее связывала с русалками нить силы – неизвестной силы, – но она не понимала, что это означало. Зато почувствовала, как та оборвалась. Как только она утратила контроль над чудовищами, они вновь вцепились в корабль и потащили его ко дну.
Чувствуя, как в спину ей впился недоумевающий взгляд Серефина, Надя закрыла глаза и сжала пальцы. Что это за магия? Русалка с силой вцепилась когтями ей в предплечья и потянула к себе, отчего Надя бедром впечаталась в перила. Снег сменился ледяным дождем, впиваясь в кожу тысячами холодных иголок.
Это не магия ведьм, не магия крови и не божественное благословение. Но разве могло быть что-то еще? Больше ведь ничего не существовало.
Так что же только что произошло? И сможет ли она сделать это еще раз?
Нить, связывающая их с Малахией, изменилась. И дело не в том, что он наблюдал за ней в эту минуту. Сейчас имело значение лишь то, что эти чудовища собирались потопить корабль. Но из-за чего? Ханна сказала, что их что-то заинтересовало. Но что именно?
Надя настойчиво потянула за нить, пробираясь сквозь тьму. Русалка еще сильнее вонзила в нее свои когти, и, если ей не удастся придумать, как воспользоваться силой, она умрет. Они все умрут.
«Вот оно».
Нить натянулась, а вслед за этим на Надю нахлынула волна силы, которой ей так не хватало раньше. Эта сила разительно отличалась от той магии, которую она знала.
Но все же ей удалось влить в эту силу ее собственную волю. Они должны уйти. Должны перестать мучить судно. Они никому не причинят вреда.
«Уходите».
Казалось, весь мир содрогнулся, и Надя, хватая ртом воздух, рухнула на палубу.
Последовавшая за этим тишина затягивалась, вызывая неконтролируемый страх, что русалки вот-вот вновь кинутся в атаку. Но оказалось, что их и след простыл.
Серефин, в окружении мотыльков, поднялся на ноги и присел перед Надей на корточки.
– Что это было? – требовательно спросил он.
– Я в порядке, спасибо, что поинтересовался, – пытаясь восстановить дыхание, выдавила она.
Но он, ничуть не смутившись, уставился на нее. Царившую вокруг тишину нарушал лишь стук капель дождя по древесине. Он уже стихал, но все еще впивался ледяными стрелами в кожу.
«Кровь и кости». Транавийское проклятие невольно всплыло в голове Нади. Она только что воспользовалась непонятной ей самой магией в присутствии капитана корабля. Осознав это, она повернулась к женщине, которая настороженно наблюдала за ними.
– Мне неинтересно, что сейчас произошло, – сказала Ханна. Несмотря на продолжающийся дождь, она сняла шляпу, отжала ее и вновь водрузила на темные волосы. – И задавать вопросов я не стану. Никогда не видела ничего подобного. Русалки очень тихие, они забирают нерадивых моряков, но никогда не обращали внимания на мои суда. – Она покачала головой. – Сегодня в воздухе витает что-то ужасающее.
