Беззвездное море - страница 45

К кому? Он смотрит в небо, скрытое от него камнем, землей и историями. На его вопрос нет ответа. Слышно, как где-то капает что-то, что он ошибочно принимает за воду, но больше – ни единого звука. А потом он снова забывает, о чем спрашивал.

Он спускается по разрушенным лестницам, спотыкается о корни деревьев. Он давно миновал последние комнаты с их дверьми и замками, те места, где истории согласны оставаться на своих полках.

Он выпутался из лоз, расцветающих полными историй цветами. Преодолел горки забытых чашек с текстами, выжженными по треснутой глазури. Прошагал по лужам чернил и оставил свои отпечатки, которые вслед сложились в истории, но он не обернулся, чтобы их прочитать.

Теперь он идет сквозь туннели, в конце которых не светится свет, ощупью вдоль невидимых стен, пока он не найдет себя где-то… где-то еще.

Пробирается по разбитым мостам, под рухнувшими башнями. Идет по костям, которые принимает за пыль, и по ничему, которое принимает за кости.

Его туфли, когда-то хорошие, порвались. Сюртук он оставил где-то давным-давно.

Он не помнит этого сюртука, на котором было множество пуговиц. А сюртук, если сюртуки помнят такие вещи, вот он бы его вспомнил, но сюртук, когда они встретятся снова, будет принадлежать кому-то еще.

В ясные дни воспоминания сосредотачиваются в мозгу россыпью слов и картинок. Его имя. Ночное небо. Комната с красными бархатными портьерами. Дверь. Его отец. Книги, сотни и тысячи книг. Какая-то книга в ее руке. Ее глаза. Ее волосы. Кончики ее пальцев.

Но основные воспоминания – это истории. Кусочки историй. Слепые странники, несчастные влюбленные. Великие путешественники и спрятанные сокровища. Безумные короли и зловещие колдуньи.

То, что он видел своими глазами, слышал своими ушами, путается с рассказами, которые он читал своими глазами и своими ушами слышал. Здесь их не расплести.

Ясные дни выпадают нечасто. Ясные ночи.

Нет способа распознать разницу здесь, в глубине.

Ночь или день. Факт или фикция. Реальность или плод воображения.

Порой он чувствует, что потерял свою собственную историю. Выпал из ее страниц и приземлился здесь, между, но это не так. Он застрял в своей истории. Он не может покинуть ее, как бы ни старался.

Потерянный во времени человек идет по берегу моря и не поднимает глаз, чтобы не видеть, что звезд нет. Он бредет по пустынным городам, костяным и медовым, по улицам, где когда-то гремела музыка, звучал смех. В покинутых храмах зажигает свечи забытым богам, касается пальцами окаменелых, непринятых приношений. Проводит ночи в кроватях, в которых сотни лет уже никто снов не видел, и спит глубоко, и сны его столь же непостижимы, как бодрствование.

Поначалу пчелы за ним наблюдали. Летели за ним, пока он шел, реяли над ним, пока спал. Они думали, может быть, он кто-то другой.

А он всего лишь мальчик. Мужчина. Ну, что-то между.

Теперь пчелы не обращают на него внимания. Занимаются себе своими делами. Они решили, что заплутавший, запутавшийся человек – не повод для беспокойства. Что ж, даже пчелы порой ошибаются.

Закери Эзра Роулинс ждет на морозе так долго, что решается позвонить в дверь Клуба коллекционеров второй раз. Палец его от холода совершенно одеревенел, и в том, что позвонить ему удалось, можно не сомневаться потому только, что внутри здания слышен приглушенный звонок.

После того наконец за дверью происходит какое-то движение.