Но желаниям этим не суждено было сбыться. В ту же минуту в кабинет вошел секретарь, Даша, уже было открыла рот, чтобы заказать все, что ей хотелось, но секретарь опередил ее и сказал:
– Госпожа президент, вас ожидают на заседании Госсовета, все уже собрались.
Внутри Дашеньки все похолодело, Госсовет не входил в ее планы. Что это такое, она не знала, да и что делают на его заседаниях, понятия не имела. Но многозначительно кивнула головой и сказала:
– Пойдемте.
Секретарь проводил ее. Она вошла в зал, где ее ожидало человек восемьдесят, которые сидели за очень большим прямоугольным столом. У девочки задрожали коленки, она не знала, что им сказать, и топталась в дверях. Тут она приметила одно свободное кресло за столом и сообразила, что это для нее. Она плюхнулась на него. Все напряженно молчали, глядя на нее. Она поняла, что должна что-то сказать, но что говорят в таких случаях, Даша не знала. Это ее папа увлекался политикой и смотрел по телевизору всякие телепередачи, где выступали чиновники и политики и обсуждали новости. Даша таких передач не смотрела. Тут она вспомнила, что ее учительница Вера Николаевна всегда начинает урок словами: «Давайте начнем».
И она сказала:
– Давайте начнем.
Напряжение немного спало. И важный господин, сидевший справа от Даши, открыл свою красную папку и начал докладывать в микрофон что-то по поводу взаимоотношений с Соединенными Штатами Америки. Даша изо всех сил старалась понять, о чем он говорит, но он употреблял столько незнакомых ей слов: конвенция, денонсация, конверсия, диверсификация, парафировать, стратегические цели, санкции и т.д., что складывалось такое впечатление, что это выступление на непонятном ей иностранном языке.
Важный господин закончил доклад и сказал:
– Госпожа президент, каково ваше мнение по поводу денонсации нашей конвенции с США?
Даша не знала, что сказать, молчание затягивалось. Тогда на ум ей пришло очень умное слово, которое она слышала от своей мамы.
– Всенепременно, – произнесла она с важным видом.
Члены Госсовета недоуменно переглянулись, а выступавший господин произнес:
– То есть вы считаете, что конвенцию с США надо денонсировать?
– Да, я так считаю, – произнесла Даша, утвердительно кивая головой.
– Но ведь это вызовет накал в наших отношениях, возможно, негативную реакцию Североатлантического союза, вполне может вызвать даже войну!
Даша смотрела фильмы про войну и знала, что это очень, очень плохо.
– Нет, войну я не хочу, я за мир во всем мире, – проговорила она.
– Но тогда нам нельзя денонсировать эту конвенцию.
Присутствующие в зале зашумели. И тут Даша вспомнила, как выходила из трудных ситуаций ее мама. И она произнесла:
– У меня сегодня так голова болит, давайте перенесем наш разговор на завтра.
Члены Госсовета переглянулись, пожали плечами, а Даша, попрощавшись с ними, вышла из зала и облегченно вздохнула.
Но тут рядом с ней опять оказался назойливый секретарь, который сообщил:
– Госпожа президент, у вас через два часа самолет, вы вылетаете в Германию, чтобы выступить на экономическом форуме. А потом вы выступаете перед студентами университета. Я принес вам подготовленные речи на английском и немецком языках посмотрите их.
И он протянул Даше папку с бумагами. Даша открыла папку, посмотрела на речи. Она не знала ни английского, ни немецкого языка. И поняла, что даже прочитать их она не сможет.
«Нет, – подумала она, – позориться при таком количестве народа я не хочу. Как же трудно быть президентом, сколько всего надо знать!»
