Библиотекарист - страница 21

Джилл выдала каждому по “кэмелу” и пустила по кругу свою зажигалку. Все закурили и постояли немного, вдыхая и выдыхая, наслаждаясь проказливым днем, несмотря на погоду.

– Это все равно как когда школу прогуливаешь, правда похоже? – сказала Джилл.

Она была почти что в добром расположении духа, ни Лайнус, ни Боб раньше ее такой никогда не видели, так что втайне обменялись между собой взглядами в честь такого ее необычного состояния.

Снегопад, казалось, замедливался по мере того, как никотин пропитывал их тела.

Лайнус сказал:

– Я не курил уже десять лет.

А Боб сказал:

– А я с 1959 года.

И оба перенеслись в те времена, когда они беззаветно любили табак; ужасающая эффективность процесса захватывала и в равной мере пугала.

Они продвигались к кафе, а Джилл, все более оживляясь, радостно повествовала о повальных смертях в ее семействе. Все поумирали, кроме нее, сказала она. Мать и отец, это само собой, но они умерли не от старости, а в расцвете сил от ужасной хвори. От того, что Джилл назвала пожирательными болезнями.

– Что ты имеешь в виду, пожирательными? – переспросил Боб.

– Я имею в виду болезни, которые их пожрали.

– Это, что ль, как проказа? – спросил Лайнус.

– Да, они с проказой одного вида. Не припомню сейчас правильное название. Что-то там экзотическое, с кучей букв.

Сестры Джилл были мертвы, и ее братья были мертвы, дядья и тетки были мертвы, и двоюродные братья были мертвы. Ее муж был мертв, но что-то в ее тоне подсказывало, что эта трагедия не столь значительна, как другие. Боб предположил про себя, что Джилл угодила в ловушку многолетнего брака с тираном-алкоголиком; но, когда он осведомился, был ли союз воинственным, Джилл покачала головой.

– О боже, нет. В Кларке не было ни капли злой крови. Но вот кисляк он был, это да.

– Кто? – переспросил Лайнус.

– Душнила.

– Это как? – переспросил Боб.

– Да скучный же, – недовольно пояснила она. – Но это был его сознательный выбор.

– А, так он был против веселья.

– Категорически. Он тяготел к торжественному.

– А вот это достойно восхищения, вообще говоря.

– Спасибо, Боб. Я и вправду им восхищалась. Мне просто хотелось, чтобы он хоть иногда сводил меня поужинать и угостил гамбургером. – В последний раз затянувшись, она бросила свой “кэмел” на проезжую часть. – Когда Кларк умер, я подумала, что вот теперь-то уж оторвусь. Но нет. Нет, так и не вышло.

Боб сказал, что удивлен тем, что она испытывает тягу к развлечениям.

– Еще как испытываю! Разве ты не видишь, что я их ну прямо жажду?

– Нет, не вижу. А ты, Лайнус?

– Нет, я тоже не вижу, – сказал Лайнус. – Но ведь меня – и вы, надо полагать, это заметили, – по правде сказать, очень мало волнует чье-нибудь умонастроение, кроме моего собственного.

Они прибыли в кафе и укрылись там за обитыми искусственной кожей стеночками кабинки. Отогреваясь в тепле, решили побаловать себя полноценным питанием. Бобу захотелось позавтракать; Джилл и Лайнус последовали его примеру, и вскоре им принесли еду. Джилл взяла с тарелки ломтик бекона, принюхалась к нему, протянула им и спросила:

– Как вам этот бекон, не странный ли у него запах?

Боб сказал, что не хочет нюхать чужой бекон, а Лайнус сказал, что хочет, и Джилл поднесла ломтик к его носу.

– Бекон как бекон, – был его приговор, и Джилл бекон съела.

Они закончили трапезу, но посидели еще немного; на улице все валил снег. Боб приметил кого-то в розовом, кто шел мимо кафе, и поспешил через зал, чтобы выглянуть за входную дверь, не Чирп ли там, но это была не Чирп. Когда он вернулся к столу, Джилл и Лайнус обсуждали высадку на Луну.