Письмо было от дочери и матери Эрика с которой мальчик не хотел знаться. Старик решил подождать пока внук доест свой обед. И вот он наконец достал распечатанный конверт из грудного кармана и протянул Эрику.
– Что это? Счет за газ? За электричество?
Дед отрицательно мотнул головой.
– Неужели налоговая?
По грустному лицу деда Эрик понял, что это будет посерьезнее налоговой.
Эрик взял и глаза сразу же зацепились за имя отправителя – Дейзи Андерсон.
– Отвратительный день продолжается. Что она пишет? – спросил Эрик холодно, словно речь шла о налоговой, а не о его матери.
– Прочти и сам узнаешь! Что за глупый вопрос?
Дед разозлился, но то ли на свою дочь из-за содержания письма, то ли показывая готовность дать отпор Эрику если начнет чем-то возмущаться и спорить.
Эрик нехотя вынул письмо из конверта.
– Ты не должен ненавидеть ее, – говорил дед спокойно. – Она твоя мать.
– Я ненавидел ее десять лет назад, – сказал Эрик спокойно. – Ненавидел пять лет назад, ненавидел три года назад. – Теперь я не испытываю к ней ничего, даже ненависти. Можешь быть спокоен.
Голос Эрика был слишком печален чтобы верить в его слова.
– Это еще хуже. – говорил дед, мотая головой. – Ты должен любить и уважать ее.
К горлу Эрика подступил ответ деду, но тихо сказал:
– Дед пожалуйста не надо.
Дед понимал, что Эрик еле сдерживается чтобы не наговорить всякого чего всю жизнь потом будет жалеть. Он только молча вздохнул и потрепал внука по руке.
Эрик никогда нарочно не обидел бы деда. И если он говорил что-нибудь плохое про свою мать, старик все слишком близко принимал к сердцу. Целился в мать, а попадал в деда. Это сильно злило Эрика.
«Пусть сама защищается. Зачем ты заступаешься за нее», – возбужденно сказал он как-то деду. – «Она не заслуживает этого, она не заслуживает иметь такого отца как ты».
«Не тебе решать, что она заслуживает, что нет», – ответил дед и ушел.
Эрик оставшись один, в бешенстве и бессилии на свою мать расплакался.
Сейчас он не хотел волновать дедушку из-за его больного сердца.
Эрик тихо прочел письмо и протянул деду.
– Она приезжает, – сказал парень с неприязнью. – И тащит сюда всю свою семейку.
– Отлично. – сказал дед – Подружишься с братом.
– Он мне не брат, – возразил Эрик.
– Может у него и другая фамилия, но он твой брат и мой внук, – сказал дед твердо. – И ты должен любить его тоже.
«Мало того, что одну я еле в своей памяти терплю, тут еще и второй. И обоих я должен не только терпеть, но любить».
– Сложная это задача, дед, – сказал Эрик со скептицизмом в голосе.
– Ты уже не тот капризный мальчишка трехлетней давности. Теперь ты повзрослел, ты учишься принимать взрослые решения.
– Никто не взрослеет, – вздыхая говорил парень тоном векового мудреца. – Люди рождаются, вырастают, получают паспорт, стареют. Но они не взрослеют. Чтобы повзрослеть нужно родится взрослым.
– Если бы люди не менялись, то мы сейчас с тобой сидели бы на банановом дереве и обсуждали бы количество пойманных сегодня блох. И весь наш диалог состоял бы из трех постоянно повторяющихся жестов и четырех коротких слогов.
– Согласен, люди меняются. Но так медленно и незаметно, что только с помощью лупы эволюции, это можно разглядеть на моей матери.
С минуту они просидели молча прежде чем заговорил Эрик.
– С последнего ее визита прошло три года. Неужели ей настолько хватило тех денег.
– Откуда ты узнал. – сказал дед немного удивленный. – Я никому не говорил. Неужели сама рассказала?
