По возрасту они мне в отцы годятся, а вообще-то приходятся двоюродными братьями. Каких только ветвей не растет на петуховском родословном древе. Я с ними не знаком, редко в Москве бываю, а батя знал их еще пацанами, правда, Клим ему уже тогда не нравился, слишком капризничал, а к Ивану и после войны заезжал, с тем попроще, хоть и полы в коврах, и горка, полная хрусталя. Иван даже к нам обещал наведаться, да так и не собрался. И с какой, собственно, стати гнать легковую машину из Москвы в поселок, где на дорогах грязища по колено.
Как ни крути, а столичные родственники – они всегда дальние.
Первый раз – в первый класс. Тогда еще без цветов приводили, потому что черемуха в лесах давно отцвела, а в огородах сажали только съедобные растения. Георгины в палисадниках появились года через три. Но образование было всеобщим и обязательным. Не сказать, что я сопротивлялся этому, но большим желанием отправиться в школу не горел. Вроде и любознательным рос, но дурной характер уводил мое любопытство почему-то всегда мимо школьных и прочих программ обучения. А в школу не хотелось просто из чувства товарищества. Дружок мой, Юрка, родился седьмого ноября. Двух месяцев не хватило. Он до тысячи умел считать. Отец ходил к директору школы, упрашивал принять, и все равно не взяли. Уперлись в букву закона.
Пришлось идти без друга. Первый день еле отсидел. Скукотища. Представляете, целые сорок пять минут на одном месте: ни встать, ни пробежаться, сиди и слушай всякую чепуху. Не по мне такое времяпровождение. Во второй день уроки еще длиннее показались. А в школу идти как раз мимо Юркиного дома. И я на третий день возьми да и сверни к нему. Не скажу, что заранее придумал, как-то само собой получилось. Родители ушли на работу. Он спокойненько досыпает. Бужу. Глаза вытаращил, не поймет, то ли утро, то ли вечер. Сначала испугался, потом обрадовался.
Сели играть в подкидного дурака. Способности к картам у меня наследственные, в семь лет я уже взрослых обыгрывал. Сидим возле окошка и поглядываем, когда соседка моя, учительница, курочек домашних кормить побежит. Как только Александра Васильевна мимо окна промелькнула, я портфель в руки и домой. Мать ни о чем не догадывается. Уставшему от занятий лишнюю ложку сахара в кашу кладет. Ей кто-то сказал, что сахар учебе помогает. А кашу не только масло не портит.
На другой день – снова к Юрке. Опять карты мусолим. Играем на щелбаны. У него на лбу шишка намечается, а у меня средний палец от битья заболел. Поднаскучило занятие. Хочется разнообразия. Но на улицу нельзя, заметить могут – поймают, в школу отведут. Я вспомнил про наш стог, он за дорогой стоял, рядом с огородами. Хороший стожок, особенный. Поселок-то на болоте строили, вода рядом, поэтому сено ставили на помостах. Вкапывали столбы, застилали жердями и хворостом, а на них вершили стог. Батя постарался приподнять или, наоборот, поленился глубокие ямы под столбы рыть, и у нас между землею и настилом не только лежа спрятаться, но и сидеть было можно. Я это место еще летом облюбовал, мы с Юркой частенько там играли. Вот и решили навестить любимое логово, а заодно и огурцов посолить. Добра этого дома и у него и у меня полные бочки стояли, но интересно же самим попробовать.
Утром я исправно прошагал пятьдесят метров по направлению к школе, потом перебежал дорогу и, крадучись, как разведчик в тылу врага, добрался до стога. Спрятался и жду. Юрки нет. Слышу, ворона на стогу каркнула. Чего прилетела, чего разоралась? Мне уже начинает казаться, что друга в плен взяли и допрашивают. Знаю, что не выдаст, но на душе все равно тревожно. Наконец-то появился. Проспал, как всегда. Но глиняную баклажку для засолки принес, не подвел. Где брать огурцы, головы не ломали. Чужой огород рядом. Днем, когда все на работе, бояться некого, заходи и собирай. Но идти – это слишком просто. Настоящие разведчики должны передвигаться только ползком. Ползать по мокрой траве не очень приятно. Геометриям нас еще не учили, но то, что кратчайшее расстояние между точками – прямая, мы уже знали. Однако еще не догадывались, что даже зверь не охотится рядом со своим логовом. Подползли к ближайшему огороду, раздвинули плетень и залегли в борозде между грядками. О том, что огурцы в сентябре уже отходят, мы даже не подумали. Кое-как насобирали корявых кособоких уродцев и очень обрадовались, когда попался здоровенный желтый огурец. И про укроп не забыли, с понятием действовали, даже корешок хрена выковыряли. С хреном долго возились, я палец поранил, но не сдался. Если уж взялись солить, значит, надо все делать по-взрослому.
