А еще мелькнула мысль о том, что путь от Янлин к нему не будет открыт долго. Скоро она умрет. В такой жизни не задерживаются…
Паутина троп в подсознании девушки была весьма перепутанной, половина оборвана, часть ярких и широких дорог заканчивались глубокими пропастями. Остальные – серые, тусклые, заполненные болотно-зеленым туманом – тропинка к госпоже Ли, двум работникам притона, нескольким постоянным клиентам… Феликс быстро, едва касаясь, «листал» открывающиеся перед ним миры снов. Держал в памяти наиболее перспективные и отбрасывал ненужные. И, наконец, узкая колея, лужи в которой отсвечивали рдяным. Кровавый ход тянулся к тому самому объекту. Дэймос в конце пути. Молодой танатос не стал соваться к нему, достаточно того, что увидел. Можно было уходить…
Феликс вышел из сна, и первые мгновения не мог понять, что он уже в реальности. Струился дым под потолком, свиваясь в белые медленные кольца, горели алые злые точки глаз. Помаргивали и жгли колючими взглядами. Сгорбилась бесформенная тень у стола. Танатос поднял руку, провел по векам, моргнул – и морок рассеялся. Дым стал просто дымом. Красные глаза – огнями светильников, силуэт – всего лишь тенью от резного шкафа.
Феликс повернул голову. Янлин еще спала. Белое лицо в обрамлении черных волос, казалось, сияло в полумраке словно жемчужина. Он увидел несколько тонких продольных порезов на ее шее. Совсем зажившие, едва заметные, недавние бледно-розовые, и один свежий – красный.
Странное, непривычное чувство колыхнулось в груди. Наверное сочувствие. Или понимание… Он понимал, что для этой девушки мир наркотических снов был единственным спасением от рассыпавшейся в прах реальности.
Несколько секунд Феликс смотрел на тонкую, беззащитную шею. Одно аккуратное нажатие и ее сон плавно перейдет в смерть. Янлин этого даже не заметит. Переплывет из одной грезы в другую и рассеется опиумным дымком.
Вместо этого дэймос поднялся и принялся одеваться, подбирая разбросанную одежду. Отметил непривычную слабость, расслабленность в теле, приглушенность ощущений…
Выйдя из комнаты, плотно закрыл за собой дверь и снова вернулась к нему прежняя жесткая, упрямая мысль: если бы эта девушка принадлежала ему, он забрал бы ее, держал взаперти как ценный трофей – и Янлин больше никто не посетил украдкой, пользоваться словно запретной вещью из разряда изысканных произведений искусства, подлежащих уничтожению.
В опиумокурне все было по-прежнему: дымно, душно бормотали невнятные голоса… Некоторые посетители пытались вступить в беседу друг с другом, но похоже видели рядом не живых людей, а туманные иллюзии.
Пожелтевшие одутловатые лица с неподвижными взглядами были похожи на фрагменты старого, скучного сна.
Феликс прошел мимо. Никто его не заметил и не остановил. Госпожи Ли на месте тоже не оказалось. Вполне возможно, затаилась где-то, чтобы не встречаться еще раз с молодым, настырным гостем из Полиса.
Танатос вышел на улицу и жадно глотнул свежий воздух. После душной курильни кислород хлынул в легкие ледяной водой, смывая мутную ряску опиумных трясин.
В голове слегка прояснилось. Врожденная осторожность дэймоса буквально закричала об опасности. Феликс принялся лихорадочно вспоминать, к чему он прикасался. Курительная трубка? Светильник? Серьги Янлин?.. Усилием воли приказал себе успокоиться. Смешно думать о мелочах, после всего, что произошло. Феликс невольно оттянул воротник куртки, переводя дыхание, и улыбнулся… она вся – его вещь.
