Когда-то жил на свете Прометей.
Так говорят всезнающие греки.
Титаном был, но полюбил людей,
Хоть, в общем, не просили человеки —
Счастливой жизнью жили день и ночь,
Без алкоголя и без женщин даже,
И, собственно, идея им помочь
Пришла герою странная однажды.
Тут, правда, накосячил сильно брат,
Раздав животным всё, что людям было,
Эпемитей, конечно, виноват,
Но Прометея, всё же, блажь сгубила.
Казалось бы, зачем нести огонь?
К чему порывы и души, и сердца?
На пламя же пожизненная бронь
Не у тебя, титан – у громовержца!
Сядь, покури десяток сигарет,
Уйми титаний свой природный норов!
Ученье – это, видите ли, свет
(Так повторил ещё потом Суворов),
А значит, к чёрту логику свою,
«Да что мне Зевс, я чтоли не мужчина?»
Припёрло помогать, и он пошёл
(Ещё при этом зацепив Афину).
Тут понеслось – у Зевса нервный тик,
Олимп кипит, кричат: «Держите вора»!
И Прометея к скалам в тот же миг,
А мужикам не кто-нибудь – Пандора,
И в целом жизнь, не жизнь, а кутерьма —
Накрылся мир любви и счастья …. пледом!
Пришло, короче, горе от ума
(Его потом восславил Грибоедов).
Итог. Титан всё на скале торчит,
И оправдаться перед Зевсом нечем.
Мораль такая: хрен с тобой, учи,
Но знай, что под ударом будет печень.
