– Лучше! – сказал он.
– Я умею стряпать, и лечить роботов, и вести хозяйство. Разве нет? Разве я не доказала?
– Еще бы, дорогая!
Но Шейла ударилась в слезы.
– Никто, никто мне не верил! Пришлось пуститься на хитрость. Мне надо было пробыть здесь достаточно долго, чтобы ты успел… ну, успел в меня влюбиться!
– Что я и сделал, – заключил он, утирая ей слезы. – Все кончилось так, что лучше не надо. Да и вообще вся эта история – счастливая случайность.
На металлических щеках Ганга-Сэма выступило что-то вроде краски.
– А разве не случайность? – спросил Флэзвелл.
– Видите ли, сэр, мистер Флэзвелл, эфенди, известно, что человеку-мужчине требуется красивая человек-женщина. Пограничная модель ничего приятного в этом смысле не обещала, а мэм-саиб Шейла – дочь друзей моего прежнего хозяина. Я и взял на себя смелость послать ваш заказ лично ей. Она упросила своего знакомого в столе заказов показать ей ваш портрет, а затем и переправить ее сюда. Надеюсь, вы не сердитесь на вашего смиренного слугу за такую вольность.
– Разрази меня гром! – наконец выдавил из себя Флэзвелл. – Я всегда говорил – никто не понимает людей лучше вас, роботов. Но что же в этом контейнере? – обратился он к Шейле.
– Мои платья, мои безделушки, моя обувь, моя косметика, мой парикмахер, мой…
– Но…
– Тебе самому будет приятно, дорогой, чтобы твоя женушка хорошо выглядела, когда мы поедем с визитами. В конце концов, Цитера-пять всего в пятнадцати летных днях отсюда. Я справлялась еще до того, как к тебе ехать.
Флэзвелл покорно кивнул. Разве можно было ожидать чего-нибудь другого от образцовой невесты марки «ультралюкс»?
– Пора! – приказала Шейла, повернувшись к брачующему роботу.
Робот не отвечал.
– Пора! – прикрикнул на него Флэзвелл.
– А вы уверены? – хмуро вопросил робот.
– Уверены! Начинайте!
– Ничего не понимаю! – пожаловался брачующий. – Почему именно теперь? Почему не на прошлой неделе? Или я – единственное здесь разумное существо? Ну да ладно! Возлюбленные чада…
Наконец церемония состоялась. Флэзвелл не поскупился дать своим роботам три свободных дня, и они пели, плясали и праздновали на свой беспечный роботовский лад.
С той поры на «Шансе» наступили другие времена. У Флэзвеллов началось нечто вроде светской жизни: они сами бывали в гостях и принимали у себя гостей, такие же супружеские пары в радиусе пятнадцати – двадцати световых дней, с Цитеры III, Тама и Рандико I. Зато все остальное время Шейла гнула свою линию безупречной пограничной жены, почитаемой роботами и боготворимой своим мужем. Брачующий робот, следуя стандартной инструкции, занял на астероиде место счетовода и бухгалтера – по своему умственному багажу он как нельзя лучше подходил для этой должности. Он часто говаривал, что без него здесь все пошло бы прахом.
Ну а роботы продолжали выдавать на-гора торий; дир, олдж и смис расцветали в садах, и Флэзвелл с Шейлой делили друг с другом бремя человека.
Флэзвелл не мог нахвалиться своими поставщиками, Рэбеком и Уордом. Но Шейла – та знала, что истинное счастье в том, чтобы иметь под рукой такого старшего робота, как преданный Ганга-Сэм, даром что у него не было души.
Сэмиш, мне нужна помощь. Ситуация становится опасной, так что спеши, не медли.
Ты был совершенно прав, Сэмиш, старый дружище. Мне не следовало доверять землянам. Это хитрый, невежественный, безнравственный народ, как ты неоднократно и отмечал. Но они не такие глупые, как кажутся. Я начинаю убеждаться, что толщина жгутика – не единственный критерий разума.
