– Да не был я на войне. В армии был, но там плохие люди сразу видны, они долго в коллективе не держатся. А про войну я так просто сказал, как Александр Розенбаум в песнях поет: «На войне и друг есть и враг». Вот и все. Там все проще.
– Да, но там убивают, – тихо сказал попутчик.
– Ну да.
– Хотя и здесь, в нашей жизни, тоже все это есть. Я за свою жизнь столько всего насмотрелся уже, что на целый детектив хватит.
– А вы работаете следователем, что ли?
– А как ты догадался?
– Ну, так сказал, что первое пришло в голову.
– А ты, я смотрю, наблюдательный, молодец. Если ты работу ищешь, то иди в милицию. У нас тоже всего хватает, как и везде, но ты, по крайней мере, будешь знать, что ратуешь за правое дело, ловя злодеев.
– Возможно, да. Я думал уже на эту тему. Просто сейчас я еду к своему армейскому другу Димке. Мы с ним два года не виделись.
– А… – протянул попутчик. – К другу – это хорошо. А тебя как самого-то зовут?
– Николай, – сказал Коля, протянув руку.
– А меня Виталий, Виталий Петров. А друга как зовут? – Сухая твердая рука Виталика сжала кисть Коли словно тисками.
– Очень приятно, – ответил Коля, пожав руку Виталию с такой же силой в ответ. Взгляды новых знакомых встретились. Наступила секундная пауза.
– А кореша моего зовут Димка, Дмитрий Степанов.
Собеседник Коли неожиданно замер на секунду, закрыл глаза и о чем-то задумался.
– Да уж, много воды хоть и утекло, но, как в одной песне поется:
Правила жизни диктует судьба,
Повыше, пониже расставляет она,
платят за все, везде и всегда,
Делай свой выбор – схема проста.
– Это вы о чем? Что за песня?
– Да так, песня сам не помню откуда. А вот про друга…
– Что про друга?
– Да, как тебе сказать уж, я, было дело, както знавал я одного парня с печальной судьбой, он из армии вернулся и… – на этом месте попутчик сделал паузу, глубоко вздохнул и опустил голову, замолчав на мгновенье, как будто силясь что-то вспомнить.
– И что?
– А вот то: повесился он в камере предварительного задержания. Никто так и не понял, почему он пошел на это, ведь не мальчик был уже – армию отслужил. Эх, жизнь, жизнь, кажется иногда, чем больше живешь, тем больше знаешь, ан нет… Богу только все видно одному и известно, а нам не дано.
После монолога нового попутчика в купе воцарилась тишина. Все его пассажиры умолкли, каждому, наверное, было что вспомнить.
– Ну, ладно, – нарушил молчание новый попутчик, – не будем о грустном… Знаешь, я тут услышал недавно песню неизвестного автора, и у него в этой песне есть такие слова: «Жизнь бьет по щекам или часто в лоб…», – сказал Виталий, высвободив руку, переведя дух, – песня мне запала в душу, только вот автора я не запомнил, ты не знаешь, кто поет?
– А песня как называется?
– Ой, да я и не знаю, так, ехал в пробке, окно открыл, а рядом джип стоял здоровый, так вот оттуда я и услышал, и пока в пробке стоял – слушал, проперся до глубины души. Если увижу, куплю, и ты купи этот диск, не пожалеешь.
– Хорошо. Запомню. Куплю обязательно. А, может, перекусим? – спросил Коля. – У меня еды домашней полно, – объяснил он.
– Еды, говоришь, полно? А… Понятно, ну давай, мне моя тоже забила целую сумку этим.
Виталий порылся в сумке и воскликнул:
– О, молодец жинка, не вытащила бутылку. Давай выпьем лучше водки, – сказал Виталий, достав из сумки бутылку «Столичной», – за знакомство.
– Давайте.
– И давай перейдем на «ты», – пожурил Виталий, а то я вроде не старый еще, а уже мне «выкают», как-то не по себе даже.
