– Я так понимаю, – начал я, – что ни о каком бухгалтерском деле речь не идёт.
– Удивительно глубокий вывод, – ответил Толик и ещё немного хлебнул портвейна.
– Как относится работа бухгалтера к этим вакханалиям?
– Мы продаем товары народного потребления, у нас очень большой ассортимент. Продаём товары, получаем за это деньги и звёздочки от начальства. Больше звёздочек – больше зарплатка. Я тут такие деньги загребаю, тебе и не снилось.
– Не хочу работать ходуном по квартирам.
– Но-но-но, молодой человек! Мы менеджеры по продажам, а не ходуны! Коммивояжеры!
– Сути название не меняет.
Толик покачал головой, спрятал портвейн обратно в пакет, поднялся, отряхнулся и зашагал на этаж выше. Не знаю, что заставило меня пойти за ним, но я пошёл.
На втором и третьем этажах нам никто так и не открыл. На четвёртом отозвалась одна квартира.
– Кто? – спросил голос очередной старушки по ту сторону двери.
– Только сегодня и только для вас подарок, – повторил Толик слегка подвыпившим голосом. – Приготовьте пошире карманы, чтобы подарки все поместились.
– Опять аферисты пришли. Я вооружена! Сейчас ФСБ вызову!
– Не надо, не надо ФСБ! – прошипел Толик в щель между дверью и косяком в районе замка.
Я сжал указательным и большим пальцами переносицу и покачал головой.
– Что ты делаешь? – раздражённо спросил я у Толика.
– Я деньги зарабатываю! – так же раздражённо ответил Толик, высыпав горсть конфет себе в рот (далее он отвечал с набитым ртом конфетами).
– Лучше стоять у метро и раздавать флаеры.
– Ну, да. Вот родится у тебя сын, спросят у него в школе – чем твой папашка занимается. И что он ответит? Что его папашка горбатился у метро за копейки? А я тут ничего не делаю и зарабатываю!
– А у тебя родится сын, и ты хочешь, чтоб его в школе спросили, кем является твой отец? И что он скажет, что ты торгаш леденцами по подъездам?
– Во-первых, не торгаш, а промоутер. А, во-вторых, не родится у меня сын. Я… этот… как его там… я чайлдфри.
– Что это?
– Тебе не понять. Сразу видно, что не столичный.
Толик снова завалился на ступеньки и снова достал портвейн. Отпив немного и посмотрев по сторонам, он вдруг заявил:
– Скучно что-то. Может, поиграем? Кто громче закричит.
Толик уже открыл рот, дабы обдать меня ультразвуком промоутера, но я осуждающе спросил:
– И ты работник месяца?
– Лучший работник месяца! – поправил меня Толик, подняв указательный палец кверху. Толик вздохнул, снова спрятал портвейн, поднялся и поплёлся на этаж выше.
Очередную дверь открыла женщина за сорок с подобием птичьего гнезда на голове и в балахоне. Она с сожалением посмотрела на тоскующего Толика и меня и с интересом послушала первого.
– Здравствуйте, женщина, – обратился к ней лучший работник месяца. – Сделаете ли вы доброе дело и покормите ли двух старых солдат?
– Конечно-конечно! – неожиданно для меня заявила женщина и пропустила нас себе в квартиру. Толик занырнул сразу, я же немного помялся, ибо было это всё как-то странно и жутко неудобно. Тишину прервало бурление, доносящееся из глубин моего живота. – Заходите, – обратилась ко мне женщина, – я покормлю и вас.
Голод победил. Я зашёл в квартиру и прошёл на кухню, где уже расположился Толик. Женщина подошла к плите, включила её, предварительно поставив кастрюлю с супом, и внимательно слушала ерунду, которую вещал ей работник месяца.
– Только сегодня, – начал он, пережёвывая хлеб из корзинки, – и только сейчас для вас подарки. По цене в три раза ниже, чем в магазинах!
