«Сама. Опускайся», – звучит голос Алексея, как на повторе.
Невозможный нахал!
Спустя три часа я на вокзале. Через приложение вызываю такси, но потом вспоминаю, что денег на карте почти нет. Черт. Отменяю заказ и ищу частника. Приходится торговаться, как на рынке.
Всю дорогу таксист пялится на меня через зеркало заднего вида, выжимая стыд из каждого моего нерва.
– Пожалуйста, быстрее! – бросаю ему в спину и стискиваю зубы.
Я опаздываю. Сильно. Из-за себя. Из-за этого чертового поезда, где все началось и закончилось.
Водитель прибавляет скорость, швыряя машину между фургонами, и меня прошибает страхом. Да, осталось в аварию попасть. Лучше помалкивай, Тань. И думай, куда устроиться на работу.
Толик, конечно, мудак. Мог бы не трогать деньги на карте. Непонятно, что вообще он хотел этим показать – что я полностью от него завишу?
К счастью, мозгов хватило заранее забронировать номер в отеле, где остановились свекровь с Алисой, и оплатить несколько суток.
Елена Николаевна открывает дверь и внимательно осматривает меня с ног до головы.
– Ну наконец-то! – шипит она. – Три часа звонков! Я вся извелась!
Ее взгляд скользит по моей шее, где синяк уже, наверное, чернеет.
– Где ты была?
– Меня ограбили… На вокзале…
Поднимаю руки и демонстрирую ей ссадины.
На лице Елены Николаевны отражается ужас.
– В смысле?
– В прямом. Толкнули, отобрали кошелек. Поезд ушел без меня, пришлось пересаживаться на «Ласточку».
Я снимаю обувь и спешу к дочери. Она лежит под одеялом, спит. Щеки алые, волосы мокрые от пота. Рука сама тянется прикоснуться ко лбу – Алиса горячая, как печка.
– Мам… – шепчет она, не открывая глаз. – Ты приехала?
– Приехала.
Глажу ее по волосам.
– Вы ей что-нибудь давали?
– Ну конечно. Скоро должно подействовать.
Я засовываю дочке под мышку градусник. Он пищит через пару минут.
– Тридцать восемь.
– Спадает понемногу. Пару часов назад было тридцать девять с половиной. Врач приходил. Список лекарств на тумбочке, позже выкупишь.
– Хорошо. Карту только свою оставьте. У меня… нет.
Елена Николаевна что-то бурчит себе под нос, но я не обращаю внимания.
– Малышка… – Снова глажу Алису по голове. – Очень плохо?
– Уже получше, – тихо шепчет она, прижимаясь ко мне, отчего я непроизвольно дергаюсь.
Надо бы помыться, сменить одежду…
Целую Алису в щеку, говорю, что я быстро, и иду в номер этажом ниже.
Внутри просто, чисто и опрятно. Беру полотенце, и прямиком в душ. Смотрю на себя в зеркало: синяк на ключице, царапины на бедрах, глаза – будто не мои.
Я отключаю все мысли и эмоции.
Потом. Все потом.
Мою тело, волосы. Переодеваюсь и возвращаюсь к дочке.
– Мам… – слабо улыбается Алиса, – а когда мне станет совсем хорошо, купим мороженое?
– Купим, – улыбаюсь я в ответ.
Ложусь рядом, обнимаю ее, целую все такой же горячий лоб – и наконец испытываю привычные чувства, привычные ощущения.
Эту Таню я хорошо знаю. А ту, что ехала в поезде Москва – Сочи, – нет.
