Толя берет мое лицо в ладони, заглядывает в глаза.
– Ты ведь пошутила про таксиста?
– Пошутила.
Про таксиста. А про остальное – нет. Но вслух это произнести – значит, зарыть свою репутацию. И подвергнуть себя опасности. А у меня суд впереди, надо как-то добиться, чтобы дочь жила со мной. Всеми правдами и неправдами. Потому что этого Толю я совсем не знаю. И что от него ждать – тоже.
– Мам, пап, а давайте вместе замок строить! – Алиса берет нас за руки и тянет туда, где песка больше всего.
– Давай, конечно, – соглашается Толя и опускается на корточки.
Наблюдая за ними, я ловлю себя на мысли, что Алисе будет очень сложно объяснить, почему я рассталась с ее отцом. Явно не на отдыхе о таком сообщать. Как же тяжело… Груз вины не просто тяготит – он грозит меня задавить.
Наигравшись, Алиса вскакивает на ноги.
– Хочу мороженое, пап.
– Конечно! Пойдем. – Он отряхивается от песка.
– Алиса, ты болеешь…
– От одного что будет? – вмешивается Толя, и не очень вовремя.
– Ну пожалуйста… – упрашивает дочь.
– Врач пока запретил.
Толя пожимает плечом:
– Ну все, зайчик. Мама против.
– Это не я против, а врач. Когда выздоровеешь, будет можно, – злясь на него, объясняю Алисе.
Но она уже ни в какую. Вредничает, капризничает и просит купить ей эскимо. Я чудом не срываюсь на мужа. Ну вот зачем он так? Понятно, что авторитет свой хочет повысить в глазах дочери, но такой ли ценой это делать?
– Пойдем в номер. Я тебя помою, и будем ужинать. А потом купим пирожное. Какое тебе захочется, – уговариваю Алису.
Дочь в итоге соглашается. Взяв меня и Толю за руки, она ведет нас в отель. Лишь когда подходим к крыльцу, я задумываюсь, что если Алиса в номере с Еленой Николаевной, то в свой я должна пустить Толю… Снова хочется сбежать от мужа. Только бы не оставаться с ним наедине!
Таня
Чувствуя себя шпионом на задании, я украдкой составляю в телефоне резюме, пока Толя лежит на кровати и смотрит телевизор. Или делает вид, что смотрит. Он же в обычной жизни даже мультик Алисе не включит – называет это все пустым времяпрепровождением.
Его притворный интерес к какой-то телепередаче продолжается недолго. Слышно, как Толя встает и идет ко мне.
– Тань, ты серьезно? Будешь спать на диване?
Затемняю экран и поднимаю глаза на мужа. Нужно хитрее быть, но я этого начисто лишена. Да и смелость не моя сильная черта.
– Пойдем в кровать.
Хоть на коврике у входа буду спать, только не с ним! Неужели Толя действительно не понимает, что никакая нормальная женщина не простит измену и подлое отношение к себе? Пусть у меня нет опоры, не к кому пойти, – есть только тетя и двоюродная сестра, – но это не значит, что об меня можно ноги вытирать. Натрахавшись на стороне, предлагать спать вместе и вообще делать вид, будто ничего не произошло.
– Нет, – произношу твердо.
Надо как-то потянуть время до отъезда. Прикидываться овцой. Потому что если Толя с мамой возьмутся за меня всерьез, вмиг скрутят в бараний рог и опустят ниже плинтуса.
Дура я, конечно. Повелась на красивые ухаживания, комплименты, внешность. Влюбилась. Семью хотела, потому что своей никогда не было. Только теперь, анализируя прошлое, понимаю, что многое я придумала, где-то идеализировала, а видеть правду не хотела. Пыталась мужа изменить, но люди не меняются.
– Что значит «нет»?
Когда вижу его недовольный взгляд, во мне поднимается настоящая буря. Установка вести себя прилично снова летит к черту.
