– Ты куда? – Сажусь в кровати и потягиваюсь.
– Кота материного покормлю и в строительный заеду. Ты просила полку на балконе закрепить. – Муж наклоняется и чмокает меня в щеку. – Скоро буду. – Он берет свой телефон и уходит.
Провожаю его долгим взглядом и решаю: раз у меня полноценный выходной, то займусь делами.
Я звоню Елене Николаевне, спрашиваю, как она, как Алиса. Поболтав немного с дочкой, готовлю обед. Затем сажусь поработать. Хотя работой это сложно назвать. Скорее хобби… Все мечтаю, что однажды оно принесет прибыль, и большую. Пока я только в начале пути. Заказы есть, но их мало.
Толик возвращается ближе к полудню. Ставит пакеты с покупками на пол, бросает ключи на комод. Сегодня я встречаю его уже без всяких глупостей и качелей, которые были вчера. Забираю продукты, интересуюсь, как там Никуша, мейн-кун Елены Николаевны.
– Все хорошо, – отвечает Толя.
Пока он в душе, я разогреваю обед и нарезаю овощи, пританцовывая под тихую мелодию, которая льется из телевизора.
Рука с ножом замирает над разделочной доской, когда на телефон мужа приходит уведомление. Потом еще одно. И еще.
Сомнения и любопытство толкают заглянуть.
«Самуил Яковлевич».
И черт меня дергает открыть. Лучше бы не делала этого!
«Извини, знаю, что нельзя, но захотелось сказать. Ты невероятный… Потрясающий… Завтра Ника кормим в то же время?»
«Думаю о тебе постоянно. Замучилась трусики менять».
Сердце не просто сжимается – оно корчится от боли. Глубокий вдох. Второй. Никакого толку. Все происходит будто в замедленной съемке. Исчезают звуки, слабеют конечности. Нож падает на пол.
Какая-то дешевая мыльная мелодрама! И я в ней главная героиня.
– Пахнет изумительно, – бодро говорит Толик, появляясь на кухне.
Медленно поворачиваюсь, сжимая в руках его телефон. Смотрю на мужа и не верю, что он мог… Человек, которому я всецело доверяла, от которого родила дочь, с которым думала встретить старость… Человек, который нас с Алисой на руках носил…
– Чего? Чего тебе не хватало? – Я со всей силы швыряю в Толика телефон.
А следом хочется разгромить и всю кухню.
Таня
– Тань, ты с ума сошла? – Толя поднимает свой телефон, который, отлетев от него, с громким «хрясь» приземлился на пол.
– Надеюсь, экран весь разбит? Или нет? Живое место осталось? Чтобы ты прочитать смог, какие влажные трусы у твоей любовницы.
Муж крутит в руках мобильник, но смотрит уже не на него, а на меня.
– Вдребезги, Тань. На хуя так делать? Там важная информация.
Вдребезги! Только не телефон, а наша семейная жизнь и наше будущее с Алиской.
– Как ты мог, Толя? Чего тебе не хватало? – повторяю свой вопрос, пока я еще не скатилась в дешевую истерику и в состоянии выслушать ответ.
Хочется, как в тупых мелодрамах, плакать, бить посуду и выкидывать из окна Толины вещи. Но что-то мешает это сделать. Может, моя зацикленность на правильности, а может, воспитание. Хотя оно не только про манеры, но и про способность адекватно реагировать на плохое воспитание других. То, что сделал мой муж, явно не назовешь хорошим поступком.
– Ты головой поехала? Чего мне не хватало? Про что ты вообще? – повышает голос Толя.
На моей памяти впервые он так грубо со мной разговаривает.
– Кота-то покормил? А Самуилу Яковлевичу не стыдно писать тебе про свои влажные трусики? Что если в выходные я покажу это сообщение его жене или выложу в интернете? Оно станет достоянием общественности, и ты лишишься кресла за мутки со своим генеральным. А может, фото любовницы покажешь? Вдруг она один в один похожа на ту девушку, что была с твоим двойником на концерте в тот вечер? Хотя это, скорее всего, просто совпадение. Да?
