– Здравствуйте, – приветствую я.
А в ответ тишина.
Пожалуй, не буду договариваться с проводницей о пересадке.
Но у девушки свои планы на этот счет. Бросив на меня еще один пренебрежительный взгляд, она резко закрывает дверь.
Да ладно? Настолько отвратительные рисунки? Ну признаю, с шеей перебор. По молодости дураком был.
Я поднимаюсь и выхожу из купе. Даже интересно, что она скажет проводнице. А в том, что блондиночка пошла именно к ней, сомнений нет.
– Можно мне другое место? Не с этим уголовником…
– Каким еще уголовником?
– Там, во втором купе.
Я хлопаю себя по карманам в поисках сигарет, но потом вспоминаю, что забыл их в машине. Надо будет выскочить на ближайшей станции и купить.
– Пожалуйста… Я заплачу…
Даже не скрываю, что рассматриваю аппетитные формы, упакованные в синие джинсы и черную кожанку. Есть в девушке что-то… дурное. Села бы молча. Я же все-таки адекватный. Ну с татуировками. Зато общительный – последнее так и вовсе моя профессия.
– Можно не утруждаться, мест больше нет. Все выкуплены. Только эти остались, – облегчаю проводнице работу.
А если вдруг и есть свободные места, то я готов сам заплатить, чтобы недотрожку оставили со мной. Буду смущать ее до самого Сочи своим видом. Или какая у нее конечная станция?
– Может, поищете? Ну пожалуйста, – просит девушка тише. – Я замужем, а муж безумно ревнивый.
Проводница все же решает помочь. Но через несколько минут сообщает, что все места действительно раскуплены. Сезон.
– Все до единого?
– Все до единого.
Я приветливо улыбаюсь и жестом приглашаю вернуться в купе.
Недотрожка сцепляет челюсти и опять разглядывает мои татуировки. В это мгновение жалею, что до пояса не забил тело рисунками и не снял майку, когда зашел в купе. Обычно мне плевать, какое впечатление они производят, но реакция блондиночки забавляет.
– Я… я тут постою. – Она остается у окна напротив первого купе и демонстративно отворачивается.
– Ну постой. Когда надоест, приходи.
Дверь в купе опять открывается аж через полтора часа. Много же этой недотроге времени понадобилось, чтобы решиться. Или смириться. Я хочу съязвить, но она так нервно поправляет волосы, откидывая их назад, так суетливо осматривается, прежде чем снять кожанку, что решаю промолчать. А то бедолага всю ночь проведет в коридоре.
Поезд внезапно дергается, и, не удержав равновесие, она падает на диван напротив. Грудь в топике красиво вздымается. Без бюстгальтера. Изгибы что надо, и размер тоже…
Хочется дать себе подзатыльник, чтобы не пялиться. Но это выше моих сил. Еще и пахнет от девушки хорошо, а я в последнее время работой был завален по горло. Не помню, когда устраивал себе полноценный отдых и разрядку. Надо было с Мариной перед поездкой встретиться.
– Хватит меня смущать, – произносит моя случайная попутчица.
Но я лишь пристальнее разглядываю. Эмоции так и хлещут через край.
В чуть покрасневших глазах недотрожки стоят слезы. Или она недавно плакала? Выглядит обезоруживающе хрупкой и чувственной, и это рождает нездоровые ассоциации. К похоти еще и охотничьи инстинкты подключаются. Девушка зареванная, вроде пожалеть надо, а у меня мысли не в ту степь. Бля-ядь.
– Пялиться прекрати, – просит она тверже.
– Что случилось? Ты из-за нашего соседства так расстроилась?
– Да! – Недотрожка всхлипывает, однако в ее голосе вызов.
Ну нет, так дело не пойдет. Что ни взгляд, что ни слово – барьер. По своему опыту знаю: те, кто ни в какую не идет на контакт, чего-то боятся. Или защищаются. Только я ведь не нападаю.
