Биоценоз - страница 8

Сергей Константинович пошёл в спальню, достал из комода трусы, снял с вешалки полотняные летние брюки и надел майку, на которой было написано: «ANAPA FOREVER». Потом подумал и решил, что такая надпись неуместна. Снял майку, надел тенниску, заодно пригладив мокрые волосы массажной щёткой жены, и вернулся на кухню.

– Да я понимаю, понимаю, понимаю, понимаю, – тенорочком выпевал Игнат Пантелеймонович, – как не понять? Мы же не звери. Все думают, что если в погонах, то и зверь. Мы, как чайник. Вы кнопочку нажали – он и закипел. А без кнопочки чайник – холодная субстанция. Так и мы: свершилось – начинаем работать, так сказать, закипать. А так – такие же люди. Мы с женой в театр ходим, ни одной премьеры не пропустили. Вы ходите?

– Супруга у меня не театралка, – ответил Сергей Константинович.

– Зря-зря-зря-зря, – не без укоризны в голосе пропел следователь. – Приходишь, садишься в кресло, и представьте, два часа удовольствия. Мы всё больше комедии ходить любим. А у нас в театре, что ни премьера, всё комедия. И даже если печальное ставят, всё равно смешно. И опять же: супруге есть, где наряды свои показать. Так значит, – продолжил Игнат Пантелеймонович, обращаясь к жене, – ничего вы не слышали?

Сергей Константинович по окаменевшей спине жены, накладывавшей варенье в вазочку, понял, что разговор очень её волнует. Да и понятно: кому приятно, когда за столом на кухне сидит некий казённый человек по казенной же надобности и задаёт вопросы, на которые отвечать совсем не хочется.

– Двери у нас двойные. Сами видите. Да и спала она. Я дважды звонил, – сухо ответил за жену Сергей Константинович.

– Вот-вот! – Подхватил Богодухов, как бы не замечая напряжённости в разговоре. – Примета времени. Двойные двери, Замки, сигнализация. Решётки на окнах. Живём, друг от дружки отгородясь. Что у соседа делается, не знаем. И у кого бы это застреленный мог в подъезде вашем быть? – и к кому конкретно не адресуясь, спросил следователь и без паузы продолжил. – А чай у вас, хозяюшка, преотменнейший. И на варенье вы мастерица. Люблю, грешник, сладенькое, хотя жена за фигуру поругивает. Земляничка, словно только собрана. Ар-ромат! М-м-м! Так вы, говорят, по учёной части? – Обратился он уже к Сергею Константиновичу. – Я и сам, было, пошёл по учёной части, начал материал для диссертации собирать, да разве с канальской этой работой выберешь время для науки!

– Муж у меня директор Лаборатории Биоценозов Академии наук. Доктор биологических наук, профессор! – Не без вызова в голосе произнесла Ксения.

– Высоко, высоко, – мне сроду не дотянуться. Дай бы бог кандидатскую дошкрябать, – с показным, несколько комичным смирением произнёс Богодухов и даже голову в плечи втянул. И тут же продолжил. – А биоценоз – это, стало быть, что?

Пришлось Сергею Константиновичу прочесть маленькую лекцию, для старшеклассников, о том, что окружающий мир – это взаимосвязанная совокупность живого и неживого. Рассказал, чем значимы трансформации биоценозов, вызванные деятельностью человека, а также изменениями климата на планете. Богодухов слушал весьма внимательно, и даже чай прекратил прихлёбывать. А вывод из услышанного сделал такой, что даже улыбнуться захотелось:

– Занятно, – заметил он. – Всё, как у людей. Что бы, скажем, мы делали без преступников? А они без нас? Занятно! Так, значит, прилетели вы сегодня…

Во время «лекции» Ксюша безучастно сидела на стуле, слушая и, как казалось, не слыша, что говорил муж. А Сергей Константинович подробно начал рассказывать, как он летел на чартере с вахтовиками, как они ему предлагали выпить за компанию, как прилетели, как он ехал и заехал в магазин, взял пива, и всю историю во дворе, со всеми подробностями, включая постыдную. Во время рассказа жена вышла из кухни, но Сергей Константинович чуял, что она из глубины квартиры внимательно вслушивается в его рассказ. И когда дошёл до подробностей первой смерти, услышал, как что-то упало на пол. Он вышел из кухни, и запах лекарства привёл его в спальню. Пахло валокордином. Жена в последние месяцы слишком часто пила валокордин и ещё какие-то таблетки, объясняя это начинающимися возрастными женскими проблемами. Она сидела на кровати, закрыв лицо ладонями, а на полу перед ней валялись пузырёк валокордина и стакан, жидкость из которого разлилась на палас.