– Я тоже. Старки знают мне цену. Я был в числе лучших разведчиков Бриндена Черной Рыбы и в числе первых шел в Шепчущем лесу. Я чуть было не скрестил меч с самим Цареубийцей – вот на столько от него был. – Теон расставил руки на два фута. – Дарин Хорнвуд вклинился между нами и погиб.
– Зачем ты мне это рассказываешь? Это ведь я вложил твой первый меч тебе в руку. И знаю, что ты не трус.
– А отец? Он знает?
Старый воин посмотрел на него так, словно попробовал что-то очень невкусное.
– Дело в том… Теон, Волчонок – твой друг, и ты десять лет прожил у Старков.
– Я не Старк. – (Лорд Эддард об этом позаботился.) – Я Грейджой и намерен стать наследником моего отца. Но как я могу надеяться на это, если не совершу какого-нибудь славного подвига?
– Ты еще молод. Будут и другие войны, и ты совершишь еще свои подвиги. А теперь наша задача – тревожить Каменный берег.
– Пусть этим займется мой дядя Эйерон. Я оставлю ему шесть кораблей – все, кроме «Пеноходца» и «Морской суки», – пусть себе жжет и топит на радость своему богу.
– Командовать назначили тебя, а не Эйерона Мокроголового.
– Какая разница, если набеги будут продолжаться? Но ни один жрец не способен на то, что я задумал и о чем хочу просить тебя. Такое дело по плечу только Дагмеру Щербатому.
Дагмер потянул из своего рога.
– Ну, говори.
«Он клюнул, – подумал Теон. – Эта разбойничья работа ему нравится не больше, чем мне».
– Если моя сестра может взять замок, я тоже могу.
– У Аши вчетверо-впятеро больше людей, чем у нас.
Теон позволил себе хитрую улыбку:
– Зато у нас вчетверо больше ума и впятеро – мужества.
– Твой отец…
– …скажет мне спасибо, когда я вручу ему его королевство. Я намереваюсь совершить подвиг, о котором будут петь тысячу лет.
Он знал, что это заставит Дагмера задуматься. О топоре, раздробившем челюсть старика, тоже сложили песню, и Дагмер любил слушать ее. В подпитии он всегда требовал разбойничьих песен, громких и удалых, о славных героях и их свирепых делах. Волосы у него побелели и зубы сгнили, но вкуса славы он не забыл.
– Какую часть в своем замысле ты назначил мне, мальчик? – спросил Дагмер после долгого молчания, и Теон понял, что победил.
– Посеять ужас в тылу врага, как это доступно лишь человеку с твоим именем. Ты возьмешь большую часть нашего войска и выступишь на Торрхенов Удел. Хелман Толхарт увел лучших своих людей на юг, а Бенфред погиб здесь вместе с их сыновьями. В замке остался лишь его дядя Леобальд с небольшим гарнизоном. – (Если бы мне дали допросить Бенфреда, я знал бы, насколько он мал.) – Не делай тайны из своего приближения. Пой все бравые песни, которые знаешь. Пусть вовремя закроют свои ворота.
– Этот Торрхенов Удел хорошо укреплен?
– Довольно хорошо. Стены каменные, тридцати футов вышиной, с четырехугольными башнями по углам и с четырехугольным же замком внутри.
– Каменные стены не подожжешь. Лезть нам на них, что ли? У нас недостаточно людей для взятия замка, хотя бы и маленького.
– Ты станешь лагерем у их стен и начнешь строить катапульты и осадные башни.
– Это не по старому закону. Забыл разве? Железные люди сражаются мечами и топорами, а не кидают камни. Нет славы в том, чтобы морить врага голодом.
– Но Леобальд этого не знает. Когда он увидит, что ты строишь осадные машины, его старушечья кровь похолодеет, и он станет звать на помощь. Удержи своих лучников, дядя, – пусть его вороны летят, куда хотят. Кастелян Винтерфелла – храбрый человек, но с годами мозги у него окостенели, как и члены. Узнав, что один из знаменосцев его короля осажден страшным Дагмером Щербатым, он соберет войско и двинется на помощь Толхарту. Это его долг, а сир Родрик – человек долга.
