– Если деньги будут, может, лучше попробовать укоротить время пребывания Александра за решеткой? – усмехнулся Эди.
– Интересная мысль, но, насколько я знаю наши законы, в ближайший год – это нереально. Так что будем помогать Саше, а также, возможно, и Олегу выживать, если этого хочет его друг, конечно, не бесплатно, – сказал Моисеенко и тут же, сделав паузу, в течение которой, видно, что-то прокручивал в голове, резко спросил: – Скажите, дорогой Эди, а с чего это Юра зауважал Сашу?
– Как с чего? – усмехнулся Эди. – Понятное дело, ведь благодаря его деньгам мы смогли продолжить сбор этнографического материала в Бресте, да и барахла всякого себе накупить.
– Да, Саша молодец, поэтому и говорю, что надо бы вам к нему срочно поехать, – как бы спрашивая согласия Эди, промолвил резидент.
– Можно и поехать, но для этого одного желания недостаточно.
– Насчет расходов не волнуйтесь, я же помню, что вы не коммерсант, а ученый, – как бы шутя, подчеркнул Моисеенко. – К тому же вы уже сказали, что потратились на всякие там свои домашние дела.
– Вы правы, в наше время лишь за воздух, которым дышим, пока не платим.
– О-о, хорошо сказано, действительно, пока не платим, а как будет дальше, то этого никто не знает, – закивал Моисеенко, а затем, чуточку повременив, продолжил: – Так вот, деньги на поездку и на всякие ваши расходы я дам. Их хватит и на причуды Леночки. Только надо будет выехать в ближайшие дни, конечно, если вас ничто здесь не задерживает.
– Ничего, кроме того, что я собирался поработать в архивах и библиотеках, – заметил Эди, чтобы на всякий случай иметь в резерве два-три дня, которые могли понадобиться ему для подготовки.
– Вы там уже договорились?
– Нет, собираюсь сделать это послезавтра, а завтра с Еленой мы задумали сходить в Пушкинский музей.
– В музей я тоже с удовольствием бы сходил, если б на то было время, – мечтательно промолвил Моисеенко. – Так что вы молодцы, не забываете о высоком искусстве. Но что касается архивов и библиотек, если, конечно, послушаетесь моего совета, то рекомендую за два-три дня договориться по допуску к ним и ехать в Минск. Вернетесь, у вас будет много времени, чтобы обшарить все их фонды. Если нужна будет помощь, обращусь к одному из здешних скряг, и он все решит, – пообещал резидент, явно намекая на Сафинского. – Уж он наверняка знает, к кому и как подъехать.
– А что – это хорошая идея, тем более помощь понадобится, особенно, чтобы получить доступ к архивам военных, – весело, насколько это может еле оправившийся от отравления человек, произнес Эди.
– Считайте, что договорились, завтра вечером или послезавтра днем мы с вами встретимся и обо всем подробно поговорим. О месте и часе встречи дам знать сам или через кого-нибудь из присутствующих, а теперь пойдемте туда, нас заждались, – заключил Моисеенко и направился к двери.
Эди последовал за ним и присел на прежнее место за столом. Гриша тут же предложил заваренный им, скорее всего, психотропный чай, от которого он отказался, сославшись на плохое самочувствие. Но отказываться от разговора о своей жизни в Казахстане, по всей вероятности являющегося частью запланированного троицей мероприятия, посчитал нецелесообразным и потому охотно отвечал на вопросы Гриши. Когда же тот попросил рассказать о его кавказском этапе жизни, он вопросительно посмотрел сначала на Моисеенко, а потом, перенеся взгляд на Гришу, произнес:
