Генриетта недоверчиво оглядела стены, увешанные великолепной коллекцией оружия, и повернулась к Бутвилю. Тот уже окончательно пришел в себя.
– Я вижу, господин граф, Вы нисколько не изменились, – вздохнула королева.
– А Вы стали еще прекраснее, Ваше Величество, – восторженно вздохнул Франсуа, пожирая ее глазами. – О, моя королева! Неужели, я вижу Вас, говорю с Вами?
Генриетта немного смутилась.
– Герцог сообщил мне, будто Вы сделались кардиналистом? – поинтересовалась она.
– Я бы еще и не на такое пошел, лишь бы увидеть Вас.
Бэкингем с силой сжал рукоятку шпаги. Он бы и сам с радостью вызвал на дуэль этого француза. Джон, заметив выражение лица брата, успокоительно похлопал его по плечу. Ни Генриетта, ни Бутвиль ничего не заметили.
Генриетта посмотрела в окно, и, убедившись в том, что погода не испортилась, предложила Бутвилю прогуляться. Нечего и говорить о том, что предложение было с готовностью принято.
– Франсуа, как Вы попали на службу к Ришелье? – спросила Генриетта, когда они вдвоем с графом прогуливались по аллеям парка.
Выслушав его рассказ и прочитав письмо от кардинала, она глубоко задумалась. У нее не было сомнений, что Ришелье искренен в своем стремлении сохранить мир с Англией, и лучшим тому подтверждением был «крестовый поход», который готовил Его Преосвященство против протестантов Лангедока и Ла-Рошели.
– Кардинал понимает, что, вступив в войну, Англия неминуемо поддержит гугенотское восстание. Поэтому, и взывает к моим патриотическим чувствам, заклиная убедить короля, что французы хотят мира с англичанами, – задумчиво произнесла она.
– Я ничего не понимаю в политике, – откликнулся Бутвиль. – И любым переговорам предпочту хорошую драку. А если война поможет мне еще хот раз увидеться с Вами, то я хочу этой войны!
– Это вряд ли, Франсуа, – улыбнулась Генриетта.
Господин де Монморанси глубоко вздохнул.
– Кардинал еще говорил о каком-то монахе.
– Я не знаю, о ком идет речь, – быстро ответила Генриетта. – И знать не хочу! Что же касается господина Монтегю, то я прошу Вас сообщить кардиналу: если хоть волос упадет из головы моего секретаря, то в моем лице он найдет врага, а не союзника. Я сама напишу об этом Ришелье, – улыбнулась она, заметив обеспокоенное выражение лица Бутвиля.
– Так будет лучше, – согласился Франсуа. – Я могу что-то забыть или перепутать.
Генриетта протянула ему руку, которую тот нежно поцеловал.
– О, Господи, как же я завидую англичанам, – прошептал он. – Им досталась такая прекрасная королева.
В его голосе звучала такая тоска, что Генриетта не выдержала и провела рукой по склоненной голове графа. Ей не следовало этого делать, потому что Франсуа, задыхаясь от избытка чувств, схватил ее руку и покрыл ее множеством поцелуев.
Бэкингем, наблюдавший эту сцену из окна, нервно забарабанил пальцами по стеклу. Виконт Пурбек, стоявший рядом с ним, усмехнулся. Видно было, что брат, который только что прочитал ему длинную нотацию насчет безответственного поведения, полностью разделяет его неприязнь к французу.
– Так чем я обязан твоему визиту? – не поворачивая головы, поинтересовался герцог.
– Все еще сердишься? – понимающе усмехнулся Джон. – Тогда держись, потому что я собираюсь совсем тебя разозлить.
Эти слова заставили Бэкингема оставить в покое королеву и Бутвиля, и решительно повернуться к брату.
– Говори, – потребовал он.
– Я хотел тебе сказать, что собираюсь жениться на Элените.
