– Мне следует больше есть, – заявил он. – Тогда я вырасту.
Тави ухмыльнулся, и они пошли дальше вместе.
Весеннее солнце, более теплое, чем горный воздух вокруг столицы Алеры, заливало двор Академии, который представлял собой роскошный сад с дорожками, выложенными гладким белым камнем. Ранние цветы на фоне зеленой травы радовали глаз после зимних холодов, их яркие красные и синие головки расцвечивали двор. Студенты в серой форме, устроившиеся на скамейках, разговаривали, читали, ели завтраки. Птицы резвились в лучах солнца, сидели на скатах крыш, словно диковинные украшения, потом бросались вниз, увидев какое-нибудь насекомое, выбравшееся из своего укрытия, или чтобы полакомиться крошками, просыпанными не слишком аккуратными студентами.
Мирная, простая картина, необыкновенно красивая, несмотря на все, что происходило за пределами могущественной столицы Алеры.
Тави ненавидел это.
Бренсис Калар и его дружки стояли на своем обычном месте у фонтана, у самого входа в столовую. Тави хватило одного взгляда, чтобы у него испортилось настроение. Бренсис был высоким красивым юношей с узким лицом и царственной осанкой. Длинные волосы – по последней моде, принятой в южных городах, а особенно в его родном Каларе, – ниспадали роскошными локонами на плечи. Форма из великолепной ткани была сшита лично для него и украшена нитями из чистого золота. Шнур сверкал бусинами из полудрагоценных камней – Бренсис не опускался до бусин из простого стекла, – по одной на каждую область магии: красная, голубая, зеленая, коричневая, белая и серебряная.
Когда Тави и Эрен подошли к фонтану, группа студентов из Парсии, золотисто-коричневая кожа которых блестела в лучах утреннего солнца, оказалась между ними и бандой головорезов. Тави пошел быстрее. Им нужно было остаться незамеченными еще несколько шагов.
Им не повезло. Бренсис встал со скамейки, стоявшей у фонтана, и его губы искривились в широкой радостной ухмылке.
– Так-так, – сказал он. – Маленький писец и его приятель-урод вышли прогуляться. Не уверен, что урода пустят в столовую, если ты не наденешь на него ошейник с поводком, писаришка.
Тави даже не посмотрел в сторону Бренсиса, продолжая идти вперед и не замедляя шага. Существовала вероятность того, что, если он притворится, будто не видит Бренсиса, тот оставит его в покое.
Однако Эрен остановился и хмуро посмотрел на Бренсиса. Облизнув губы, он заявил ледяным тоном:
– Он не урод.
Ухмылка Бренсиса стала еще шире, и он подошел поближе:
– Конечно урод, писаришка. Любимая обезьянка Первого консула. Она его повеселила своими трюками, и теперь Гай желает демонстрировать его всем, точно дрессированное животное.
– Эрен, пойдем, – позвал приятеля Тави.
Неожиданно глаза Эрена заблестели, а нижняя губа начала дрожать. Но он поднял подбородок и не отвел от Бренсиса взгляда.
– О-он не урод, – повторил мальчик.
– Значит, по-твоему, получается, что я вру? – спросил Бренсис, его улыбка стала злобной, и он принялся сжимать и разжимать кулаки.
Тави сжал зубы, пытаясь успокоиться. Его возмущало, что идиоты вроде Бренсиса с такой легкостью и безнаказанностью демонстрируют всем свою силу, в то время как приличные люди, такие как Эрен, постоянно страдают от их выходок. Судя по всему, Бренсис не собирался пропускать их в столовую.
Тави посмотрел на Эрена и покачал головой. Мальчик никогда бы здесь не оказался, если бы не решил последовать за ним. И Тави чувствовал свою ответственность за то, что с ним могло произойти. Он повернулся к Бренсису и сказал:
